Спойте обо мне - страница 19

– А зачем тебе пять кружек?

– Ну ты же не всерьез думаешь, что я тебя по своей натуральной глупости впустила. Не думаешь ведь?

– Нет, конечно. – Какой лжец! У меня действительно к тому моменту отпали сомнения, и я решил, что она просто глупенькая диковинка, что совсем не знала зла. – Какова же причина? – А как серьезно то сказал, лишь бы не думала, какой я идиот.

– Сюда постоянно кто-нибудь да забирается, чтобы найти себе укрытие, я же его представляю, а в замен прошу лишь разговоров.

– И сейчас у нас происходит то же самое?

Ее глаза засверкали, заблистали всеми красками, и она ответила:

– Я сама пока не знаю… С тобой я хочу больше, чем просто диалог.

Я крайне не понял ее мысль и тем самым поперхнулся своим кофе, который пил малюсенькими глотками: он был горяч, противен и обслюнявлен – полный провал, определенно мой худший опыт. В ответ она лишь посмеялась и отрицательно помахала рукой.

– Да нет же, я к тому, что впервые тебя вижу, а это очень необычно. Хочется не как обычно: “Привет! Ты откуда? Пока!” – с тобой я хочу познакомиться поближе.

Не зная ее, я немного затупил, подумал, с чего бы это ей всех знать и видеть, но она продолжила:

– Ты веришь в реинкарнацию?

– Реинкарнация? – Сказал я. – Перерождение души что ли?

– Ну да – реинкарнация. – Ее раздражало, когда эту вещь называли иначе. Видно было, что имела какую-то связь с ним.

– Худшее, о чем меня могут спросить, так это о вере.

– Ах, так ты у нас потеряшка! – Слащаво произнесла Ева. И выбрала ведь слово “потеряшка”, не люблю, когда в свою сторону слышу ласковые слова, не знаю, как на них реагировать. Более того, я совершенно не понимал смысл этого слова, однако догадки были – Люблю таких!

Она была непредсказуема, как наши горожане, но в каком-то хорошем плане: все ее действия не сводились к боли, смерти или печали, она немного радовала меня каждым своим движением. Тогда, после своих слов, она прямо в воду выбросила свою кружку с кофе, а сама вскочила, – никто бы в моем классе такого не сделал. Ей было абсолютно безразлично, пропадет у нее что-то или нет, главное, чтобы голова была на месте.

– То есть тебе не нравится тема с богом? Всевышним, создавшим все? – Я отрицательно покачал головой. – Может, тебе просто не нравится, что всем заправляет один? Синтоизм отличная вещь, я тебе скажу: японцы продумали много интересного, что хоть кино франшизу начинай. – И снова я покачал отрицательно. Она с виду много знала об этом. – Сложно с тобой, мальчик, а нигилизм? – Неплохие слова для меня подбирала эта малявка, – думал я. – Великая вещь. Ну или на крайняк эссенциализм, но ты не выглядишь особо готовым к какому-либо смыслу вообще. Может, трансцендентализм?

Она продолжила закидывать меня “измами”, но я только углубился в синий пуфик и закрылся в себе.

– Послушай, я просто не пойму, почему я здесь оказался.

– Думаешь, был ли в этом смысл?.. А был ли смысл в моем появлении? Я рождалась множество раз, а так и не поняла, почему.

И тут я понял, к чему были все ее вопросы о реинкарнации. Но меня это даже не смутило: я всегда был готов к простому разговору.

– Так ты и есть та самая душа?

– Да! – И это все, что она сказала. Она назвала себя перерожденной, а в доказательство сказала лишь “да”, что-то мне захотелось уйти сразу, но раз уж она начала, нужно было выбить больше информации.

– Докажи.

– А так не поверишь? – Я приподнял бровь в ответ. Уж больно умной она была с виду, а тут вдруг перестала, словно ей не хотелось мне ничего высказывать, ждала, что я и так поверю.

– Так я не поверю.

– Больно надо! – Она надула щеки и отвернула голову. Легко было понять, когда она обижена, но почему она была обижена – сложнее.

Она все больше и больше казалась для меня какой-то дурочкой, вскружившей себе голову всякими идеями о перерождении и вечной жизни, но не спорю: она была не самая глупая из тех, кого я встречал.

– Имя так и не назвал, а это грубо вообще-то. – Она еще что-то про грубости говорила.

– Адам.

– Адам, прошу, поверь мне: я уже устала откровенничать с людьми, а затем слышать их жестокий смех… Мне тяжело сейчас, так что мне нужен близкий друг… а ты можешь им стать. Я всерьез, правда! – Мне стало ее жаль. Я ведь и сам потерял всех, кого знал хоть немного, но для меня она была не более чем пустышкой: такой же, как и все остальные люди в городе, которые уж лучше выберут полетать, нежели просто принять все то, что с ними произошло.