Спрут 6. Последняя тайна - страница 11

— Не вешай нос, Никола, — сказал на прощанье мальчику Давиде.

А Серена, бросив внимательный взгляд на вышедшую в коридор Сильвию, вдруг улыбнулась ей:

— Чао, судья!

— До свиданья, Никола! До свиданья, Серена!

Выйдя из полицейского управления, Сильвия и Давиде медленно брели по вечерней улице к машине судьи. Наконец-то они остались вдвоем и могли поговорить. Но обоим трудно было начать этот разговор.

— И что же ты теперь будешь делать? Чем решил заняться? — наконец прервала затянувшееся молчание Сильвия.

— Да еще сам не знаю…

— Пора бы начать тебе нормальную жизнь…

Давиде в ответ лишь невесело улыбнулся.

— А почему ты вдруг не пожелал меня больше видеть? — продолжала Сильвия.

— Понимаешь, в тот момент мне хотелось быть одному. Никого не видеть, ни с кем не разговаривать…

— Ты решил уехать?

— Да, вернуться в Америку… Там мой сын. Знаешь, мне никак не найти слов, чтобы тебе объяснить, что со мной происходит… А почему ты без охраны?

— Не такая я уж важная птица. К тому же следствие, которое я вела, закончено, приговор уже вынесен. Всех охранять — людей не хватит.

— Но не забывай об осторожности. Почаще оглядывайся…

— Чао, — сдерживая обуревавшие ее чувства, спокойно проговорила Сильвия. — И иногда вспоминай обо мне!

Сев в машину, Сильвия резко тронула с места, и автомобиль скрылся во тьме. Ликата, понурившись, медленно брел дальше, погруженный в свои мысли. Трудный у него сегодня выдался денек. Не верилось, что только этим утром он вырвался из больницы, так много всего произошло — и встреча с Эспинозой, и убийство человека, который хотел отправить его на тот свет, и этот неудавшийся разговор с Сильвией… Но как глубоко Давиде ни задумался, автоматически сработало профессиональное чутье. Краем глаза он заметил медленно следовавшую за ним вдоль панели большую черную машину. И как только машина притормозила, он скользнул за угол и прижался к стене. Из автомобиля вышел молодой мужчина, отошел в сторону и стал озираться, явно недоумевая, куда Ликата исчез. Тогда Давиде молниеносно кинулся к стоявшему лимузину, дернул дверцу и, с размаху опустившись рядом с водителем на сиденье, приставил пистолет к его шее.

— Кто вы такие? Кого ищете?

— Тебя.

Водитель не отбивался, а спокойно отстранившись, достал из верхнего кармашка удостоверение и, протянув Ликате, проговорил:

— Спецподразделение корпуса карабинеров. Тут только Давиде увидел, что за рулем молодая девушка. И к тому же хорошенькая. Темноволосая, коротко стриженная.

— И что же вам от меня нужно?

— Велено доставить к начальству.

В машину возвратился ее напарник и сел на заднее сиденье. Автомобиль тронулся и через несколько минут подъехал к зданию командования корпуса карабинеров.

— Извини, что немножко помял тебя. Могло быть хуже, — проговорил Давиде, выходя из машины.

— Это ты благодари Бога, что я знала, кто ты такой, — у нас был приказ разыскать тебя. Не то бы… — и девушка, улыбнувшись, показала лежавший у нее на коленях здоровенный автоматический пистолет. — Меня зовут Феде. А он — Браччо[2].

Вдвоем они сопроводили Ликату по длинным безлюдным коридорам к массивной двери. Браччо постучал и вошел, оставив Давиде с девушкой ждать в коридоре. Через минуту дверь отворилась, и они вошли в просторный кабинет. Судя по его размерам и убранству, он принадлежал высокому начальству. Сидевший за столом, погруженный в бумаги, пожилой человек в штатском жестом отпустил подчиненных и указал Ликате на стул перед его столом. И снова углубился в свои бумаги. Короткие седые волосы у него были стрижены ежиком, он был в очках, с седыми усами. Наконец хозяин кабинета поднял голову, скользнул взглядом по лицу Ликаты и спросил:

— Как мне вас называть? По прежней фамилии Парди? По имени Давиде или по новой фамилии Ликата?

— А мне вас как? — ответил вопросом на вопрос Давиде, желая знать с кем имеет дело.

— Я генерал Алессио Амадеи — командующий спецподразделением корпуса карабинеров по борьбе с мафией и организованной преступностью. Можете называть меня по фамилии или генералом, хотя это слишком торжественно.

— Меня называйте Ликатой, — ответил Давиде.