Спрячь Ищи Найди Продай - страница 10

Через несколько лет, изучивший тонкости бизнеса и обросший множеством полезных связей, Тальман отделился от своего партнера и организовал собственный аукцион. Дела быстро пошли в гору, и вскоре он открыл и частную галерею, дав ей громкое название «Тальман Арт Центр». О хозяине галереи к тому времени был наслышан почти каждый серьезный торговец и коллекционер в Имагинере. Многие знали, что кроме экспонатов, представленных в выставочных залах, для «избранных» покупателей, среди которых были и крупные бизнесмены, и дипломаты, и звезды шоубизнеса, и даже такие экзотические персонажи как российские олигархи, Тальманом был составлен специальный прейскурант, предметы в котором невозможно было достать легальным способом.

Бизнес Дениса, давно забывшего о том, что значит еле сводить концы с концами, продолжал успешно развиваться. Его аукцион и галерея привлекали все новых клиентов, также он успел жениться во второй раз и завести ребенка, но тут настал поворотный для него 2007 год, принесший ему самый громкий скандал за всю его карьеру.

Скандал этот возник из-за того, что одна известная имагинерская частная галерея в 2006 году приобрела у Тальмана малоизвестный пейзаж Поля Сезанна, выложив за него кругленькую сумму, но через год та же картина всплыла на аукционе в Японии. Первыми об этом затрубили имагинерские журналисты, что вызвало немедленную реакцию со стороны галереи, которая назначила повторную экспертизу полотна. Японцы поспешили снять свою картину с торгов и тоже назначили экспертизу. В итоге оказалось, что картина японцев — подделка, а подлинник находится в имагинерской галерее. Дотошные представители прессы выяснили, что поддельный пейзаж был приобретен у какого-то швейцарского дилера в 2004 году, который, в свою очередь, купил его у того же Дениса Тальмана, клявшегося во всех интервью, что он искренне недоумевает, как получилось так, что он продал одну и ту же картину двум разным покупателям.

Денис, разумеется, лгал. Не только полотно, проданное японцам его швейцарским сообщником, было фальшивым, но и документы, подтверждающие его мнимую аутентичность. Из бумаг следовало, что Тальман купил его у имагинерского коллекционера, который по какому-то странному совпадению умер в тот же год, что была заключена сделка. К умершему же коллекционеру пейзаж попал из британской галереи, которая прекратила свое существование еще в 1965 году.

Позднее японцы попытались привлечь к ответственности Тальмана и его соучастника, но дело, рассматриваемое в суде в Токио, затянулось и, в итоге, развалилось из-за недостатка улик против имагинерского дилера.

Впрочем, не только Тальман, но и многие его коллеги без угрызений подсовывали своим клиентам откровенные подделки, причем в намного более крупном масштабе, чем он. Так, по утверждениям многих экспертов, доля фальшивых произведений искусства на международном рынке составляет примерно сорок процентов, хотя, конечно же, не всегда аукционы и галереи умышлено выставляют подделки на продажу.

Во-первых, через их руки ежегодно проходит так много предметов, что досконально исследовать каждый из них невозможно, а содержать большой штат экспертов — слишком накладно.

Во-вторых, даже самые опытные эксперты не застрахованы от проколов, но вопрос в том, что не каждый из них наберется смелости признать, что не смог уличить подделку. Ведь признать ошибку, значит бросить тень на собственный авторитет и, соответственно, потерять доверие клиентов. Крупным дилерам тоже не выгодно ставить под удар свою репутацию сомнительными сделками, но если, все-таки, им попадаются подделки, возможных сценариев два: попытаться взыскать потерянные деньги через суд, что не всегда удается, или попробовать вернуть себе инвестицию, спихнув фальшивку следующему по очереди покупателю.

Нужно учитывать и то, что рынок искусства такой же рынок, как и любой другой, вне зависимости от того, что на нем продается, поэтому во главу угла ставится прибыль, а отнюдь не принципы морали. Торговцев интересует не художественная ценность картины, — ведь пока она висит на стене, денег она не приносит, — а то, за какую сумму ее можно было бы продать. Без спроса и предложения нет рынка, нет и прибыли, поэтому всегда одни будут готовы подделать картину, другие — сделать вид, что это подлинник, а третьи — купить ее.