Спящий. Прелюдия пустоши - страница 9

Наш дилижанс снова бросило из стороны в сторону, клубки серого дыма промчались мимо окошка, и спустя полрим* мы замерли.

(*полрим – полминуты)

– Мать твою! – прозвучал прокуренный голос рулевого. – Приехали. Вылазим, ребятки.

– В смысле вылазим? – громко отозвался кто-то из передней кабинки.

– Вылазим, значит покидаем транспорт и ждем дальнейших указаний, – тоже крикнул рулевой, под шипение пара. – Похоже, ремень лопнул.

Глава 4

Второй длинный дилижанс тоже замер, и пассажиры недовольно вывалились под солнце. Наша колымага шла второй. С крыш поспрыгивали немногочисленные наемники с винтовками на плече и сразу же рассредоточились. Выглядели мужчины так себе, не внушали доверия, но выбора у меня не было. К тому же, когда я их нашел, они уже собирались отправляться, и место осталось только под меня.

Закономерно поднялся гомон, недовольное бурчание, даже ругань. Оказалось, что это не ремень, а что-то с механикой. Починить на месте не получится.

Я натянул пониже полы шляпы, пряча лицо от солнца, и осмотрелся. Да уж, застрять посреди голой равнины – то ещё приключение. Хорошо, что по приезду в этот теплый климат додумался сменить одежду, а то бы сейчас потел, как мои соседи земляки.

– Ты как осмотр делал, Парс? – спросил нашего рулевого грузный мужик в темно-коричневых очках, полностью скрывающих глаза со всех сторон. На голову намотана тряпка, а в зубах дымящийся огрызок папиросы. Как только не тошнит курить на такой жаре?

– Да смотрел же, Док, как есть, смотрел. Все нормально было, как обычно, – развел руками рулевой. У него вместо левой ноги был металлический протез, полностью прямой, выглядывающий из-под подвернутой штанины. Лицо темно-медного цвета, а кожа сухая, как земля вокруг.

– Нормально, это как на прошлой неделе, когда мы цепочку в пятнадцать аппаратов довезли до места, а это уже дерьмо, Парс! – пробурчал мужик в очках, удерживая зубами папиросу. – Делать теперь что?

– Да оставим их здесь и отчалим дальше, – неуверенно обронил кто-то из пассажиров. Голос девичий.

– Никого бросать мы не будем! – громко заявил Док, командир нашего рейса, и наконец выплюнул окурок. – Что если у вас тоже что-нибудь выйдет из строя, вас тоже бросить?

Я мгновенно зауважал этого крепко сбитого мужика с бочонком вместо живота за попытку прикрыть нашими жизнями нежелание бросать недешевый транспорт. Недовольные заткнулись. Их, в целом, тоже можно было понять, ведь мы и так последние прёмся, и глядишь, чародеи передумают нас принимать. Прёмся, не зная, примут ли нас вообще, ведь измерить уровень Потенциала могут только на месте.

– Что делать будем, Док? – негромко спросил Парс, наш рулевой, пока тот осматривал сдохший двигатель.

– Я в душе не е… ну ты понял, – дернул он щекой, глянув на нас. – Возьмем на буксир и будем надеяться, что встретим другие рейсы на подходе к тракту чародеев, сейчас много кто прёт туда отовсюду. Или нагонят переселенцы…

– Док, – отозвался один из наемников – немолодой мужик с грязной, длинной бородой. – В двадцати километрах западнее от этого тракта, рядом с высохшими болотами, есть небольшая застава охотников. Там точно есть механик.

Командир стянул пыльные очки, поморщился от солнца, и сплюнул:

– Когда это они заставу организовать умудрились? Не слышал о такой.

– Заставу-то давно, – вклинился другой сопровождающий, подбросив патрон для винтовки, аки монету. – Но основательно закрепились не больше зимы назад. Дома старые подлатали, да новые поставили. Видать, хорошо так зону почистили, мусорщики.

Да, местных охотников, несмотря на их вклад в зачистку условной границы с Пустошами, еще называли мусорщиками, а кхану́ даже мародерами. Охотники не гнушаются вскрывать склепы, могилы, рыскать повсюду в поисках святынь и прочей древности. И я полностью солидарен с ними. Кости это всего лишь кости, а чужие вещи давно потеряли хозяина. Правда, есть один нюанс, из-за которого я бы не стал подбирать всякую мелочь. Как обычно, все упирается в те́нниши. Энергия той стороны постоянно удивляет, и порой обычная старинная побрякушка может извратить разум новому владельцу, побуждая его делать вещи, за которые потом только пуля в голову. Для этого дела скупщики обычно обзаводятся чародейскими зельями на очищение, которые хоть и стоили золото, но для дельцов, которые понимали ценность вещам, были оправданной тратой. А вот местные охотники не обладают такими возможностями и подбирают хлам на свой страх и риск, старясь подолгу не держать его в руках. По крайней мере, так мне объясняли подвыпившие попутчики.