Спящий тигр - страница 13

Родни был потрясен.

— Ты же не собираешься этого делать?

— Для меня это очень важно. Мы можем полететь на Сан-Антонио.

— Мы?

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Пожалуйста.

— Об этом не может быть и речи. Мне надо ехать в Борнмут, ты же знаешь, и я буду отсутствовать три-четыре дня.

— А не может миссис Вестман немного подождать?

— Конечно, не может.

— Я просто хочу, чтобы ты был рядом. Мне нужна твоя помощь, Родни!

Родни не понял истинного смысла ее мольбы. Он решил, что под помощью Селина подразумевает некие практические действия: купить билет на самолет, посадить ее на нужный рейс, провести через таможню, поймать такси или найти носильщика. Она ни разу в жизни не путешествовала самостоятельно, так что в глубине души он был уверен, что Селина не сдвинется с места.

Он изобразил на лице обаятельную улыбку, взял ее за руку и произнес умиротворяющим тоном:

— Собственно, к чему такая спешка? Наберись терпения. Я знаю, ты сильно взволнована тем, что твой отец может быть жив. Я понимаю, что ты всю жизнь ощущала некий вакуум. Правда, я надеялся, что мне удастся его заполнить…

Речь его звучала немного выспренно. Селина сказала:

— Родни, дело не в этом…

— Не забывай, мы ничего не знаем о Джордже Дайере. Может быть, следует попытаться, не привлекая к себе внимания, провести небольшое расследование, прежде чем предпринимать действия, о которых мы можем потом пожалеть? — он говорил с достоинством королевской особы.

— Я родилась после того, как его объявили пропавшим без вести. Он даже не знает о моем существовании.

— Вот именно, — тон Родни стал более напористым. — Селина, вспомни старую пословицу: не будите спящего тигра.

— По-моему, она сюда не подходит. Что если он жив — мой отец, единственный человек, в котором я нуждалась всегда, всю жизнь, больше чем в ком бы то ни было?

Родни колебался, пытаясь понять, обидели его эти слова или разозлили.

— Ты рассуждаешь как ребенок.

— Представь себе монетку. У нее две стороны: орел и решка. Во мне тоже две стороны: Брюс и Доусон. Селина Доусон. Вот как меня по-настоящему зовут. Вот кто я на самом деле!

Она улыбнулась Родни и он, несмотря на свое душевное состояние, подумал, что никогда не видел у нее такой улыбки.

— Любишь ли ты Селину Доусон так же, как Селину Брюс?

Он все еще держал в руках фотографию ее отца. Она взяла ее у него из рук и положила обратно в сумочку.

Родни ответил — чуть поспешно:

— Конечно да!

Селина застегнула сумочку и отложила ее в сторону.

— А сейчас, — сказала она, разглаживая перед юбки, как девочка, которая готовится забраться на табуретку и вслух прочесть гостям стихи, — давай-ка измерим полы!

Посадочная полоса аэропорта Барселоны в бледном свете раннего утра блестела глубокими лужами; здесь только что прогремела гроза, застигшая их самолет над Пиренеями. С гор дул легкий ветерок, от служащих аэропорта сильно пахло чесноком, а на скамьях в зале ожидания, кутаясь в плащи и куртки, дремали утомленные бесконечным ожиданием пассажиры с мешками под глазами и сизыми подбородками. Ночь выдалась тяжелая. Рейсы из Рима и Пальмы отменили. Рейс из Мадрида опаздывал.

Селина, которую все еще мутило после перелета, прошла через вращающиеся стеклянные двери и немного помедлила, решая, куда двинуться дальше. Ей надо было пересесть на самолет до Сан-Антонио, а для этого требовался новый посадочный талон. Селина подошла к стойке, где служащий с усталым лицом взвешивал какой-то багаж, и встала напротив, надеясь, что он обратит на нее внимание. Служащий поднял глаза, и она спросила:

— Вы говорите по-английски?

— Sí.

— У меня билет до Сан-Антонио.

Он равнодушно протянул руку за билетом, вырвал из него нужную страничку, оформил посадочный талон, вложил его в билет и передал ей.

— Большое спасибо. А во сколько вылет?

— В половине восьмого.

— А как же мой багаж?

— Его перегрузят на самолет до Сан-Антонио.

— А таможня?

— Таможня на Сан-Антонио.

— Понятно. Еще раз большое спасибо.

Селина изобразила на лице свою самую чарующую улыбку, но ответной реакции не последовало. Служащий отработал тяжелую ночную смену и не собирался делать над собой усилие, проявляя любезность.