Сражение - страница 8

Единственное, на что в данном случае следует обратить внимание: генерал А.И. Деникин в ходе Русско-японской, Первой мировой войн, а также во время Кубанских походов 1918 г., несомненно, демонстрировал талант офицера, способного решать сложные задачи тактического характера. Достаточно сказать, что благодаря грамотным и решительным действиям А.И. Деникина Добровольческая армия была спасена от разгрома и уничтожения в апреле 1919 г., после гибели под Екатеринодаром генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова.

«Московская» же директива представляла собой попытку решения масштабной стратегической задачи фронтового масштаба. Подобных операций Антон Иванович никогда ранее не осуществлял.

Нужно также отметить, что белые офицеры-фронтовики, в массе своей не вникая в стратегические тонкости директивы[43], с восторгом отреагировали на приказ наступать на Москву[44].

Разумеется, советские исследователи (прежде всего военные специалисты) не обошли вниманием стратегический план генерала А.И. Деникина. Это неудивительно. 1920-е гг. в большевистской России были ознаменованы жаркими дискуссиями в военно-научных кругах РККА между сторонниками стратегии «сокрушения» во главе с бывшим подпоручиком Михаилом Николаевичем Тухачевским и стратегии «измора», обоснованной и отстаиваемой выдающимся военным мыслителем, бывшим генерал-майором Александром Андреевичем Свечиным[45].

Именно таким образом происходил процесс формулирования основных положений военной доктрины Красной армии. В этой связи носившее наступательный характер стратегическое планирование белых вызвало интерес у красной военной элиты. Следует отметить, что немало советских исследователей Гражданской войны на Юге России были ее непосредственными участниками и имели военное академическое образование, полученное в дореволюционной России.

Бывший полковник Генштаба Императорской армии Николай Евгеньевич Какурин[46] отмечал два взгляда, царивших в Ставке Главнокомандующего ВСЮР, на стратегическую ситуацию и планы дальнейших действий в июне – июле 1919 г.

Первое мнение – перебросить из Кавказской армии на Харьковский фронт все, что только можно. По оценке Н.Е. Какурина, это могли бы быть три-четыре дивизии, наносящие главный удар на Москву[47].

Вторая точка зрения – удар из района Царицына по Саратову через Камышин – план генерала П.Н. Врангеля. Цель удара – соединение с армиями адмирала А.В. Колчака и совместное наступление на Москву с юго-востока и востока[48]. Советский военный историк называет предположение барона «правильным по существу… но запоздалым по времени»[49].

Красные нанесли уже сильный удар по восточным белым армиям, поэтому в принципе шансов у генерала А.И. Деникина соединиться с войсками Верховного правителя (Белой) России[50] практически не было. Сложно согласиться с утверждением Н.Е. Какурина о верности плана барона П.Н. Врангеля по существу. Заволжский театр менее, в отличие от центральных районов России, богат железнодорожными путями сообщения, а наступление на соединение с адмиралом А.В. Колчаком неизбежно оставляло бы в руках красных Украину, что создавало угрозу флангу и тылу южнорусских белых армий.

Однако, как выше было показано, стратегическая идея генерала П.Н. Врангеля в июле 1919 г. была иной и заключалась отнюдь не в наступлении главных сил ВСЮР на Саратов через Камышин. Барон находил Волжское направление приоритетным до взятия Царицына, что нашло отражение в его рапорте на имя Главнокомандующего в апреле 1919 г.[51] По взятии же города Врангель, как мы выше уже отметили, счел необходимым сосредоточить основные силы на Харьковском направлении.

Н.Е. Какурин считал план генерала А.И. Деникина верным, поскольку в условиях невозможности укрепления тыла белых перегруппировка войск могла бы дать большевикам возможность стабилизировать свой Южный фронт: наступление в надежде на счастливую случайность являлось единственным шансом южнорусских армий на успех.

В данном случае мнение советского исследователя совпадает с изложенной выше точкой зрения генерала А.С. Лукомского, писавшего о непрочности положения ВСЮР. Н.Е. Какурин упоминал еще о плане, предложенном командующим Донской армией генерал-лейтенантом Владимиром Ильичом Сидориным. Он предусматривал укрепление тыла белых, что, по мнению советского военного историка, было невозможно по, так сказать, классовым соображениям (Н.Е. Какурин, должно быть, полагал, что пролетариат Донбасса враждебно настроен по отношению к белым), с последующей перегруппировкой сил и ударом по армиям красных из района Харькова.