Средневековый врач - страница 59

— Милый, фи! От тебя так пахнет. Неужели нужно было далеко уезжать из дома, чтобы так дурно пахнуть. Мой папа и Моше так никогда не делали. Если брат хотел поохотиться, он стрелял птиц, оленей.

— Твои папа с братом об охоте на медведя никогда не слышали.

— Ты убил медведя? Расскажи.

— Я пошел мыться, ибо от меня "фи, как пахнет"

— Черт, надо душевую делать и баню. Есть новгородцы, викинги, будет с кем попариться. Жалко пиво местные делать не могут. Нужно будет северян поспрашивать, может, кто и секрет знает.

За обедом я сохранял (с трудом) обиду на свою супругу. Зато Бернардо и Гаврила, перебивая друг друга, рассказывали о нашей охоте. В их рассказах медведь вырос минимум до размеров крупного гризли, а кабаны были сравнимы с Эриманфским вепрем[37].

Лея с горящими глазами слушала эти охотничьи байки, в которых с каждым выпитым бокалом размер затрофеенных животных возрастал в геометрической прогрессии. Особенно ее взволновали рассказы о метких выстрелах ее супруга.

— Мой муж не только меткий стрелок. Он голыми руками рысь победил, которая на него спрыгнула с дерева.

— Почему вы не рассказывали об этом раньше, кабальеро Яков?

— Не считал это подвигом, да и стилет у меня оказался.

— Господине, я не много знал мужей, которые могли с рысью справиться, если она прыгнула сверху.

— Жить захочешь и не так извернешься.

Попировав еще немного с ближними, мы ушли к себе. Было очень приятно принимать извинения любимой и любящей супруги за закрытыми дверями спальни.

И вот настал четверг. Со снаряженным обозом и пятеркой арабских меринов мы выехали в Толедо. Товары из имения я передал управляющему домом для последующей реализации, а все лошади были переданы в умелые руки конюхов.

Отдохнув с дороги, мы с Леей направились в дом ее отца, захватив подарок для ее брата. Встреча была очень радостной, а подарок пришелся кстати, так как вскоре Моше должен был отправляться по купеческим делам. Я навестил также королевского писаря и королевского лекаря, передав им подарки о четырех ногах. Мы посоветовались с королевским писарем, и Моше Абазардиэль порекомендовал оставить у него мерина для передачи судье Родригесу. Подарок буден передан по назначению от моего имени в удобный для этого момент.

На следующий день, я отправился с подарком к рико омбре де Гусману. Хозяин дона встретил меня очень учтиво, принял повод, погладил коня по белой шее, после чего пригласил меня пройти во дворец.

— Еще раз благодарю вас за прекрасный подарок, кабальеро Леви. Я в ближайшие дни сам собирался навестить вас. Прошу вас подождать меня, я сейчас подойду. Только скажу слугам, чтобы принесли нам угощение. Моя супруга уехала навестить своих родителей, поэтому мне приходится следить за всем.

Через считаные минуты вошли слуги с подносами, уставленными стеклянными кувшинами с вином, фруктами, пирожными. Прошло еще немного времени, и появился хозяин дворца. В руках он нес прекрасную, украшенную камнями саблю и не менее прекрасный кинжал. Я встал из кресла. Рико омбре остановился напротив меня и сказал.

— Кабальеро Яков Леви. От имени тех рыцарей, которых вы спасли от верной смерти под стенами моего замка, прошу принять в подарок эту прекрасную персидскую саблю.

Он двумя руками протянул мне саблю в богато украшенных ножнах. Рукоять из слоновой кости, с полудрагоценными камнями, прямая длинная крестовина. Клинок, длиной около девяноста сантиметров. Сабля легкая, с небольшой кривизной и плавным изгибом. В моих руках оказался легендарный шамшир. На отделанных серебром ножнах выгравированы суры из Корана. Сам клинок черного цвета с сетчатым волнистым рисунком. Это кара табан — один из самых дорогих видов булатной стали.

Я на треть вставил саблю в ножны и поцеловал клинок.

— Благодарю, вас, рико омбре.

— Это не мой подарок. Мой подарок это вот этот прекрасный кинжал. За вашу храбрость, верность и истинное благородство.

И он протянул мне богато украшенный кинжал из такого же материала.

— Король запомнил вас, кабальеро Яков. Он намерен в скором времени собрать кортесы[38], куда вы будете включены от города Толедо. Дон Альфонсо нуждается в поддержке еврейской общины Кастильской Короны.