Средневековый врач - страница 61

— Подойдите к нам ближе, кабальеро. Господа, позвольте мне представить вам моего спасителя от мавров, кабальеро Якова Леви.

— Рико омбре де Гусман и моя сестра также обязаны жизнью врачебным знаниям и умениям этого достойного кабальеро.

В это время за дверями послышался шум и в зал ворвался с десяток дворян с мечами, кинжалами и шпагами.

— Мальчишка, кончилось твоя власть. Ты занимаешь чужое место!

— Уж не ты ли, Хуан, возжелал занять трон отца моего. Охрана, взять предателя.

Я заступил дорогу двум дворянам, бросившихся на короля. Мой пояс в мгновение ока превратился в шпагу, и нападавшие, не ожидающие такого сюрприза от кажущегося безоружным человека, быстро расстались со своей жизнью

— Гусман, сзади!

Крикнул я и метнул стилет в его противника, подкрадывающегося со спины. Рико омбре обернулся и увидел своего врага оседающего со стилетом в груди. Подхватив его меч, он кивнул мне, и мы вместе бросились к королю. Мы не успевали! Паж короля и еще один господин пытались вонзить кинжалы в незащищенную спину короля. И тогда я выхватив дерринджер, дважды выстрелил. Паж был убит наповал, а другой, в котором я узнал рыцаря, который выражал свое недовольство моим награждением на поле боя, получил пулю в плечо. Впрочем, через мгновение меч де Гусмана вонзился ему в горло. С оружием в руках мы встали по обе стороны от короля. Ворвавшиеся в зал гвардейцы не оставили ни одного из нападавших в живых, включая Хуана Кривого.

— Простите, дон Альфонсо, нас связали боем. Мы сделали все, чтобы как можно скорее пробиться к вам.

— Ничего, эти господа хорошо справились с вашей работой. Но я не привык оставаться в должниках. Кабальеро Яков Леви, вы видите этих двух негодяев, способных вонзить кинжал в спину своему королю. Это отец и сын Доранте, владетельные господа из Картахены. За черное коварство и предательство весь их род лишается всего имения и оно передается вам, новому идальго Леви-Доранте. Кроме того, идальго Якову Леви-Доранте и его потомкам дается привилегия находиться в присутствии королевской особы с личным оружием. Писец, немедленно подготовить Королевский Указ.

Я встал на одно колено, и король трижды коснулся моих плечей своей шпагой.

— Кабальеро, мы поговорим в другой день, думаю, завтра в это же время. И советую вам разобраться в ближайшее время со своим новым приобретением.

— Благодарю вас, дон Альфонсо. Всегда к вашим услугам.

Де Гусман подошел ко мне и обнял

— Я дважды ваш должник, Яков. Примите мою дружбу.

— С удовольствием, рико омбре.

— Хуан Карлос для вас с сегодняшнего дня, дорогой Яков. И знайте, не так много у нас в Кастилии людей, которые могут меня так называть.

— Это честь для меня, Хуан Карлос.

Мой рассказ дома произвел эффект разорвавшейся бомбы. Жена повисла у меня на шее со слезами и не отпускала мои руки весь вечер. Примчавшиеся родственники, жаждавшие услышать подробности из первых уст, смотрели на меня удивленными глазами.

— Ты, как боевой петух, везде бой найдешь. И зачем ты тратил время, когда учился на врача? Вот, наш Шимон…

— Папа, хватит уже. Шимон ваш, а это мой Яков. Король сделал его идальго Леви-Доранте и передал ему все имения этого рода в Картахене.

— Хм, Доранте, говоришь. Это богатое поместье с замком, собственная верфь, два корабля, большой дом в городе, почти дворец. Вел я пару раз с ним дела. Богатый мерзавец. Ухо с ним нужно было держать востро.

Уже не нужно. За уши его уже в аду держат. Авраам, у вашей семьи есть знакомые в Картахене?

— Не только знакомые. Два кузена, они руководят нашим торговым домом. Отправляют и принимают наши корабли с товаром. Не волнуйся. Я сам с тобой поеду принимать наследство Доранте. Ты только возьми с собой своих воинов на всякий случай. Моше Абазардиэль сделает все документы, чтобы не возникли проблемы с законом. Ну, Яков, не предполагал я тогда, что моим зятем будет владетельный идальго Леви-Доранте. Скоро я тебе кланяться буду.

— Авраам, вы думаете, я когда-нибудь забуду, как вы меня приняли бездомного и безродного, открыли для меня двери своего дома, отдали за меня свою дочь. Я все тот же Яков Леви. И в отношении всей моей семьи ничего не изменилось и не изменится. Короли приходят и уходят, а семья остается. Это святое.