Срывая маски - страница 17

Зря, да?

Вместо ответа Ник быстро поднес к губам ее руку. Провались все и пропади пропадом! Если его расчеты верны, то их приезд в Фонтенбло должен сорвать план ограбления коллекции лорда Джадсона Младшего.

Через несколько минут экипаж уже мчался по дороге в Фонтенбло.

Из радиоперехвата полицейской волны:

-..Седьмой, я Первый. Объект покинул Париж и движется в сторону Фонтенбло.

— Первый, а где наш человек?

— Они вместе, Седьмой. Думаю, это просто прогулка. Жду ваших указаний.

— Доведите их до границы административного района и возвращайтесь. Мы известим местную полицию.

— Понял вас, Седьмой. Всем агентам: готовность один! Объект направляется в Фонтенбло, с ним сотрудник полиции…

Ник и Аманда бродили по галерее, где проходил последний день выставки коллекции драгоценностей лорда Джадсона. Аманда рассматривала украшения и старинные кубки с интересом, но без какого бы то ни было блеска в глазах. Ник внимательно наблюдал за девушкой и мог бы поручиться, что ее восхищает красота выставленных предметов, но никак не их стоимость.

Сам он то и дело оглядывался, пытаясь высмотреть в толпе посетителей агентов Интерпола.

Он сам не знал, зачем их ищет. Ведь рядом с ним Аманда не рискнет… хотя, она ведь не мадам Жорж, это уже ясно…

Ник запутался. Такое с опытным полицейским происходило впервые за многие годы.

Больше же всего его тревожили собственные чувства и ощущения. Взрослый, суровый человек, он превратился в мальчишку, не понимающего, что с ним происходит в присутствии молодой красивой женщины. Нику нравилось идти рядом с Амандой, слышать ее голос, смех, вдыхать тонкий аромат ее духов… И совсем не хотелось вспоминать о том, что он находится здесь на задании.

Перед самым закрытием он подошел к одному из служителей и быстро и тихо произнес:

— Будьте особенно внимательны при транспортировке. Желающих завладеть этим великолепием предостаточно.

Служитель с недоумением и подозрением посмотрел на громилу в сером костюме, на его переломанный в нескольких местах нос, огромные руки — и ответил вежливо и холодно:

— Желающие могут не беспокоиться. Коллекция находится под охраной французской жандармерии.

Ник Картер кивнул и поспешил выйти на улицу, где его уже ждала Аманда.

Они выпили кофе и поужинали в маленьком кафе. Потом Аманда несколько раз зевнула и сообщила, что очень устала и хочет домой. Ник, все это время оттягивавший их отъезд, вынужден был согласиться. Он нашел такси, и вскоре они покинули маленький городок Фонтенбло.

Манон старалась дышать как можно реже. С каждым выдохом из горла выхлестывала кровь.

Онемела левая рука, бок был мокрым от крови.

Она вела машину вслепую, потому что от боли почти ничего не видела.

То, во что они вляпались, нельзя было назвать перестрелкой. Это был шквальный огонь.

К тому же первыми стрелять начали именно полицейские — а это значило, что они с самого начала знали о засаде.

Парни Жофре знали свое дело, но у них не было бронежилетов, а по численности они уступали полиции раз в пять. Манон видела, как один за другим падают в придорожные канавы профессиональные налетчики.

Ей бы уехать, не соваться, признать свое поражение — но Манон Дюпре не умела сдаваться и потому пошла к фургону. Убивать ей приходилось и раньше — но глаза парнишки-охранника, которому она всадила пулю в горло, до сих пор смотрели на нее из темной пропасти боли и отчаяния, в которую она медленно падала.

Падала — но вела машину.

Как всегда, выручило везение. Ее просто не заметили в горячке боя, и она успела ворваться в фургон, уже развороченный с одного бока взрывом гранаты. Убив охранника, она очень быстро нашла продолговатый футляр, в котором хранилось уникальное ожерелье «Восемнадцать звезд». Выскочила из фургона и бросилась прочь от дороги, туда, где в кустах притаился ее маленький «рено». Манон чувствовала тупые удары — в плечо, в бок, в спину — но адреналин бушевал в крови, ноги сами несли ее подальше от кровавой мясорубки, и, только отъехав от поля боя, она стала стремительно слабеть.

Возле маленького крестьянского домика, где ждал ее Жорж, Манон из последних сил заглушила двигатель, открыла дверцу и просто вывалилась на землю. Сильные руки мужа подняли ее, потом она почувствовала, что он внес ее в дом… потом была тьма и неожиданное счастье. Боль ушла, ушел отвратительный железный привкус крови, и Манон засмеялась от радости. Она бежала по залитому солнцем лугу, почти не касаясь ногами травы, и солнце заливало ее потоками золота…