СССР-2061. Том 1 - страница 10
Волоча сумки с кристаллами, двое выбрались на поверхность на станции "Волжская"; с одной стороны торчали постройки госпиталя, а с другой имелся склон метров на двадцать и в низине — пруд. По дороге на дамбе, видной отсюда, прокатывались редкие грузовики и жёлтые круглобокие автобусы; привычного для Валентины шума города не наблюдалось — вместо постоянного гула было слышно за квартал, как приближается ЗиЛ, а потом соответственно как он удаляется.
— Тихо тут как, — Валя потеребила ухо, опасаясь что его заложило, — Машин нет совсем.
— Да кому они нужны? — пожал плечами Кембрик, — Если для перемещения, так в любую точку страны без вопросов.
— Кстати, мы в метро как зашли? — задалась вопросом Валентина, не припомнив опускания пятака в турникет.
— Ногами. Там сначала до двух копеек цену снизили, а потом вообще бросили это крохоборство. А то было бы вот так, — он достал из кармана монеты и показал ту, на которой было написано "одна сантикопейка".
Между территорией госпиталя и прудом был лес — не то чтобы парк, а натуральная лесополоса, в которой осенью немудрено и грибов набрать. Среди заснеженных веток мельтешили разнообразные птицы, чивкали белки и клесты с хрустом лупили еловые шишки, разбрыливая шелуху. Навстречу по дорожке неспеша шлёндала лошадь с тележкой берёзовых чурбаков, и бубнила идущему рядом мужику "Петрович, да мне не то чтобы лень, но газовый генератор всё равно ставить надо когда-нибудь, туда-растуда". Петрович отмахивался и цитировал классику про лошадку, везущую хвороста воз. Кстати хвороста, всмысле всяких чурбаков и веток, на ручных тележках и санках попадалось на глаза весьма много.
— Любители печного отопления, чтоли? — спросила Валя, кивая на мелких, прущих полные санки веток.
— Почему любители? Профессионалы!… Кхм. Да не, тупо жечь органику — это тупо. Это для гидропона… кстати пару поленьев не мешало бы, — повёл носом Кембрик, но бесхозных поленьев не обнаружил, — Ладно, Елька принесёт.
Дома в этом районе как были пятиэтажные, так никуда и не делись за последнюю сотню лет; панельные столько бы не протянули, но эти были кирпичные, с толстенными стенами, возведённые ещё после войны — Великой Отечественной, естественно, — немцами, в принудительно-добровольном порядке. Дома что были построены в начале двадцать первого века уже все посносили, а этим хоть бы хны. Впрочем, пятиэтажка даже по виду снаружи никак не могла попасть в 1946 год, потому как под многими окнами висели большие стеклянные ящики-оранжереи, а стена почти сплошь покрывалась виноградом; на крыше торчали небольшие мачты, увешанные радиоаппаратурой и переплетённые сетью кабелей, так что создавался сплошной лесок. По краю крыши прокатился небольшой агрегат, набросившийся на едва выросшую сосульку, как муха на мёд, и покрошивший оную в ледяную муку.
К подъезду вела только неширокая дорожка, зажатая заснеженными кустами, как стенами, и как раз за кустами что-то хрюкало и возилось. Внутри, как оно часто и бывало, располагались почтовые ящики и рядом с ними — полки со старыми книжками и оптическими кассетами, какие выкинуть жалко, а положить некуда, навроде "определителя кольчатых червей". Лифта в пятиэтажном доме не водилось, хотя вдоль лестничных пролётов протянулись рельсы транспортёра, который при желании транспортировал, если что тяжёлое или ноги не идут; у большинства же ноги шли, так что мышечные волокна получали порцию нагрузки. Под окнами опять-таки гнездились ящики с растениями, судя по всему с овсом, и как раз на них светили бело-жёлтые светодиодные лампы, сильно похожие на солнечный свет.
В квартире имелись две комнаты, в одной из которых Кембрик гнездился лично, а в другой была устроен гидропонный огород, как это часто называли. При открывании двери раздалось мурчание, но едва почуяв Валентину, два кота испарились, ухитрившись куда-то спрятаться, хотя казалось что особо и некуда.
— Это в новых башнях внутренние объёмы делают для гидропона, — сказал Кембрик, стаскивая валенки, — А тут так, переделали что было, воимя наименьших затрат. Вон, тапки возьми.