СССР-2061. Том 1 - страница 6

В "литейке", в одном из отделений цеха, полетела автоматика поддержания температуры и влажности в ответственном цикле литья деталей из высокочистых сплавов палладия с иридием и технецием, которые употребляются для изготовления узлов генераторов на сверхпроводниках. Такие генераторы были незаменимы не только для Челноков Общего Пользования — "чопперов", курсирующих по маршруту "Земля-Луна", но и научно-исследовательских шаттлов "Луна-Марс". Наш "Тера-Феррариум", как называют завод ученые, одним из первых в Советском Союзе освоил не только сверхтехнологичное литьё, но и обработку поверхностей наночастицами. Наносились сверхпрочные нанопокрытия, которые содержали в себе часть ответственных схем, проводников и нанотрубок, составляющих едва ли не всю топологию печатных плат и схем персональных компьютеров пятидесятилетней давности.

Подключив к щиту управления автоматикой АОН (автоматический определитель неисправностей), привычно принюхался — не попахивает ли дымком и копченостями от основного блока аналитики, а именно силовой её части. "Конечно, если сгорели нагреватели, или вышибло силовую или защитную аппаратуру, то это дело электриков…", — в тайне надеялся я, ибо в три часа ночи с этой бадягой возиться не хотелось и глаза уже начинало покалывать, хоть спички не вставляй. АОН пискнул и предал меня. На экранчике было написано: НЕИСПРАВНОСТЬ ОСНОВНОГО РЕГУЛЯТОРА ТЕМПЕРАТУРЫ.

"Ну что ж…", — подумал я, — "Значит — так тому и быть!" Ведь если не работает регулятор температуры, значит — не будет работать и автоматика поддержания влажности. Всё взаимосвязано. За запасным блоком нужно ехать к себе в дежурку и не факт, что в ЗИПе ещё чего-нибудь осталось…

Попросив главного оператора процесса подержать температуру в ручном режиме, я снял блок, порядком повозившись с винтами, которые никак не хотели отворачиваться. Блок был довольно горячий на ощупь. Я бросил его в кузов электрокара на брезент и включил тумблер-ключ, дёрнув в сторону дежурки.

"Сейчас поменяю блок, протестирую, и, может быть, мне дадут сегодня поспать хоть часка два!", — думал я.

"Но сначала горячего чайку с тульским "печатным" пряничком, а затем уж и спать… На работе спать нельзя — бдить!"

Но часок-то можно, если начальство не узнает.

Февраль 2061 г. Где-то на Урале.

Я точно почувствовал что отец вернулся. Этот звук шагов в прихожей, открывающейся двери, радостных, пусть приглушенных, чтобы меня не разбудить, слов мамы — ни с чем не перепутать. Отец тоже говорил что-то приглушенно, но явно очень с придыханием. Нельзя ошибиться. Это чувство будит как перед трансляцией передачи "Марс сегодня" по Второму каналу в Воскресенье, да даже не будит, а каким-то неизвестным мне чувством заставляет открыть глаза за минуту до начала и бежать включать транслятор.

Моменты, когда отец приезжает из своих командировок, очень схожи: волнение, ожидание, переживание. Когда командировка связана с перелетами на Луну или Марс — особенно. Мама хоть и делает вид, что все нормально, но всегда смотрит и слушает новости. А я всегда смотрю "Марс сегодня".

Проснулся. Лежу, смотрю в потолок с голографией Солнечной Системы, и мое сердце бьется еще сильнее. Вот сейчас он вручит маме цветы, разденется. Вот пройдет по коридору к уборной, где вымоет руки, лицо после долгой дороги.

Я все лежу и смотрю за передвижениями планет, больших кораблей, ракет, транспортных узлов, орбитальных станций и орбитальных космодромов. Вот самый большой — на околоземной орбите. От нее отправляются все ракеты на Марс. И мой отец улетал с него, вместе с группой геологов, но не в составе. Он не геолог, он юрист.

Вот отец умылся, вот он вышел из уборной и пошел направо. Там моя комната. Вот он повернул ручку двери и открыл ее.

Ага! Меня в кровати он не увидит! Я спрятался за дверью

— Вит, ты где? — Растерянно спросил отец, заглянув в комнату. — Выходи, смотри — чего я тебе привез

Он сделал шаг вперед. В руках у него была большая коробка. Я точно мог поместиться в эту коробку. Она была перевязана лентой, были две наклейки. На одной явно читалось "Марс 1", на другой "София". Я знаю — "Марс 1" — это космодром, а "София" — это первая жилая станция на Красной планете. Сейчас разрослась до больших размеров, там постоянно проживает до тысячи человек.