СССР-2061. Том 3 - страница 13

Леонид и Шипкач обернулись: прожекторы освещали не дорогу в долину, а стены ущелья. Лучи света ползали по теснине, ощупывая склоны, будто что-то искали.

— Что с освещением? — сердито спросил Лёня по общей связи.

Ответил Вячеслав:

— Блоггеры нарыли, что в обоих случаях после ускорения роя происходило сильнейшее землетрясение. Возможно, насекомые чувствуют напряжение в земной коре и стремятся быстрее убраться из опасного места.

— Проверил? — упавшим голосом спросил Леонид.

— Это уже было в Новостях, — ответила Ленка, — но мы всё равно проверили.

— На склонах нормально, — продолжил Вячеслав, — в крайнем случае, просыплется чуток. Только одно проблемное место…

Леонид присмотрелся: софиты собрались на валуне, в опасной близости от второй сетки. В обычном положении — ничего страшного, но если и вправду начнёт трусить…

— Что-то не так? — спросил Михайленко.

— Сейчас узнаю, — честно ответил Леонид. — Вы пока не уезжайте, товарищи. Возможно, и вправду понадобиться ваша помощь.

Он быстро, чуть ли не бегом, принялся вновь карабкаться вверх по склону. Оказавшись выше третьей, страховочной сети, обогнул её и приблизился к опасному валуну. Вчера вечером, в сумерках, они видели выглядывающий из растрескавшегося сланца этот кусок породы. В обычных условиях, камень не стоил внимания. Но если валун сорвётся со склона, то неминуемо порвёт вторую сеть. А при неудачном раскладе, и первую.

— Ну, как, начальник? — робко прошелестел в наушниках голос Шипкача.

— Думаю! — отрезал Леонид.

Здесь и вправду было о чём подумать.

Во-первых, можно набросить на камень петлю и зафиксировать её выше по склону. Кнехты есть, тросы тоже. Времени в обрез, но…

Нет. Как оказалось, время всё вышло. Низкий гул заполнил теснину. Удар бросил Леонида на колени. Сланец будто прыгнул на него. Леонид ударился шлемом о поверхность склона и покатился вниз. Рядом с грохотом пронеслось что-то большое и тяжёлое…

Лёня пришёл в себя и удивился темноте и покою.

"Я не мог отключиться надолго, — сказал он себе. — Иначе меня бы уже звали…"

— Расчёт? — чужим голосом спросил Лёня.

Ему никто не ответил. На мгновение охватила паника. Что, если все погибли? Что, если землетрясение обрушило не камень, а всю часть склона? Или весь склон?

Он переключился на общую частоту и спросил:

— Меня кто-нибудь слышит?

Молчала не только мобила, но и радио, и сотовая связь.

Леонид стряхнул с себя камни и мелкую щепу, царапая ладони, — ещё и перчатки потерял! — приподнялся над тем, что совсем недавно было гладкой, ухоженной дорогой.

Пошатываясь, поднялся на ноги. Местность просматривалась шагов на пять, не больше. От серой мути слезились глаза, и першило в горле. Вокруг беспорядочно громоздились камни и ошмётки берёз. Его удивило, что так темно.

"Сколько прошло времени? Неужели Луна успела уйти за горизонт?"

Он попытался сделать шаг и едва не упал: ноги вязли в месиве битого щебня, с трудом находя опору. Лёня присел, не решаясь двигаться дальше.

Сильно саднили колени и плечи, кололо в боку. А ещё удивил ветерок на лице, запахи свежего грунта и шорохи, которые слышались будто со стороны, а не из динамиков гарнитуры. Он ощупал неровные края разбитого шлема и зажмурился от ослепительного после вязкой темноты света.

"Ну, наконец-то! Кто-то додумался воспользоваться фарами автомобилей"!

Он повернулся спиной к свету и открыл глаза.

"Лучше бы не открывал"!

Сеток не было. Склон попросту съехал, прихватив с собой заграждение, прожекторы и дорогу. Сзади послышался шум двигателей, и появились новые столбы света. В них курилась пыль, сдуваемая ветром в долину.

"Вот почему не видно Луны. Оползень поднял тучу пыли". Он разглядел два ряда искорёженных опор и приободрился: "Может, хоть третий ряд уцелел"?

Леонид повернулся к свету, но в слепящих фарах, сетку разглядеть не смог.

Тогда он снял с воротника разбитый шлем и поднял его высоко над головой, раскачивая из стороны в сторону. Через минуту фары вразнобой заморгали, послышались гудки сигналов.

"Получилось, — обрадовался Леонид. — Разглядели отблески на пластмассе. Теперь, хотя бы знают, что я тут, живой". Он положил шлем на камни и подумал, что следовало немедленно уходить. Здесь, перед летящим навстречу роем, он не мог принести пользу, он был обречён и бесполезен.