СССР глазами советологов - страница 11
Моя слабая попытка объяснить, что наши государства никогда не действуют просто из добрых побуждений, вызвала вспышку изумления и негодования, боли и раздражения. Невольно я кинул вызов фундаментальному видению мира, аккуратно разделенного на хороших и плохих; и взрослые, и дети отчаянно боролись за то, чтобы сохранить в целости и сохранности такой образ. Как это напоминало мне мои собственные взгляды 50-х годов, когда мой мир, мир подростка, был поделен пополам железным занавесом, а Америка казалась оплотом нравственности! В этой комнате на меня с полным недоумением смотрело зеркальное отражение того наивного и милого времени.
Разговор переходил от темы к теме. Я привел моим собеседникам пример оппортунизма в международных отношениях: несколькими годами ранее США поддержали Эфиопию, а СССР — Сомали. Затем Эфиопия переметнулась на другую «сторону» и сверхдержавы сменили клиентов. При этом Сомали, новый «друг» США, использовал советское оружие для нападения на Эфиопию (возгласы недоверчивого недоумения).
Мои собеседники не просто играли, они набрасывались на меня с враждебными вопросами, декларативными заявлениями, пытались набрать очков в споре, а не обменяться мнениями. «Сторож» их подгонял, пытаясь заставить делать буквально экстремистские, полные ненависти к США заявления. Безусловно, их удивила моя готовность критиковать как СССР, так и США; я не подходил под стереотип пропагандиста. И постепенно их запал стал уступать место интересу: изменился характер вопросов, ребята стали спрашивать об американском образе жизни, о наркомании, о молодежи, о реакции американцев на войну во Вьетнаме, о Ближнем Востоке, об ограничении вооружений.
«А каковы причины столь высокого уровня преступности и наркомании?» — спросил один мальчик. «Сторож» ответил, что это — следствие бедности низших классов. Я дополнил, сказав, что это только часть ответа, никак не объясняющая феномен наркомании среди благополучного среднего класса, что точного ответа у нас нет, как нет и объяснения проблемам с преступностью в СССР. «Ну у нас преступности не так уж и много», — сказал «сторож». Я возразил, заявив, что немного занимался этой проблемой и выяснил, что в Москве серьезно стоит вопрос с подростковой преступностью. «Да, как же!» — усмехнулись дети. «Например, — продолжил я, — у меня украли довольно много вещей, и потом был случай, когда три подростка забрались в фургон в Бресте…»
«Сторож» тут же поднял с места мальчика, который заявил, что уровень преступности в СССР значительно ниже, чем в США.
Возможно, сказал я, но точно этого никто не знает. Советские власти не публикуют статистики по преступности. «Нет, ну можно же найти данные», — сказал мальчик, столь невинный в своем заблуждении насчет своей страны. Я объяснил, что нельзя. Я пробовал, и Министерство внутренних дел мне официально заявило, что статистика данных по преступности считается государственной тайной. Мальчик был очень удивлен, и мы сменили тему разговора.
Дебора следила за выражением лиц ребят. Им было интересно, они были просто поражены, рассказывала она мне после встречи, но ни в одном лице не увидела она даже тени согласия со мной. Группа ребят вынуждена была уйти, чтобы присутствовать на другой встрече, и уходили они с явной неохотой. Однако общая атмосфера была столь враждебна, что Юрий Демин, представитель молодежного комитета, организовавшего эту встречу, решил в конце ее прочесть детям небольшую лекцию-внушение.
Он сказал, что я гость, поэтому меня нужно уважать и обращаться со мной вежливо, даже если ребята не согласны со мной. Кроме того, когда я спрашивал их о проблемах в СССР, следовало честно отвечать. Как же они могли сказать, что у нас нет никаких проблем? Он только вчера купил ручку, а сегодня она сломалась. Большая проблема — качество. «А, Качество!» — повторили они все, сразу узнав слово, ежедневно повторяемое средствами массовой информации в критических материалах об экономических трудностях. «Качество» — слово разрешенное, обобщающее проблемы общества. И, наконец, Демин отругал их за неискренность по поводу разногласий с родителями. «У всех детей бывают с родителями разногласия», — сказал он.