Сталкер-югенд - страница 31

Пять минут и на месте. Осторожно просунул тонкую пластинку и открыл армейскую дверь. Замок на ней фикция. Так что совавшие свои носы во все кубрики на этот раз лопухнулись. Еще не переступив порога, понял, кто-то побывал. О том, что сюда можно войти знал только он, поскольку дверь подломил изнутри. Крюгер осторожно пробежал лучом по стенам, обшарил каждый сантиметр пола, стрельнул в дверные проемы соседних помещений: кухню и спальню. Следов никаких, но кто-то здесь отметился. Глум выследил? Он припомнил обещания бывшего приятеля свернуть ему шею. Глум трепло, духу у него не хватит сцепиться в открытую. В открытую — не хватит, а изподтишка запросто. Всадит в спину перо и будет по-своему прав. Не подставляйся. В драке оно всяко повернется. Крюгер вспомнил, как чуть не загнулся после разборок с Вартаном. Крепок был бугай. Трудно умер. И ему досадил, пропорол бочину.

Крюгер подобрался в ожидании скорой атаки. Глум не из терпеливых, чуть что — на те вам, поехало!

Паузы хватило подумать, для Глума слишком чисто сработано. Тот обычно следов оставлял, что свинья у кормушки.

«Кто тогда?» — спросил сам себя Крюгер. Большим самомнением изгой не страдал. Люди, которым он дорогу сподобился перейти, были. Но не такая он величина, чтобы за ним попятам ходить и выслеживать. Стоила ли его жизнь чьих-то хлопот, сразу не скажешь. А вот барахлишко кое-какое водилось. И жрачка. За нажитое Крюгер беспокоился больше, чем за собственную жизнь. Если лезли за этим, многим поживились. Едой, патронами, помповиком. Оружие досталось ему по счастливой случайности. В штольне, буквально на пять минут опередил поисковый отряд. Кто ремонтников ушатал, Крюгеру неинтересно нисколько, но помповик достался ему, причем с подсумком, а этого не мало. На оружие всегда спрос.

«Как бы не грохнули с моей же пукалки», − осклабился Крюгер. Но топтаться на месте, время терять. Уж коли взяли след, на то и выйдет или ты или тебя.

Он прокрался в дальнюю комнату. Отодвинул тяжеленный верстак. Действовал с осторожностью, не шуметь и не оставить на пыльной столешнице следов. С обратной стороны верстака прикреплена пара досок. На них его запасы. Пластиковые пузырьки со спиртом. Большая банка фруктов в сахарном сиропе. Две солидные пачки галет. По две банки тушенки и кукурузы. Крюгер отсыпал галет себе в карман и забрал тушенку. Задвинул верстак на место. Прошел на кухню, положил фонарь, не слишком выделятся. Ничего, мимо рта не пронесет. Сел за стол.

Ему здесь нравилось. Все по-домашнему. Полка с двумя тарелками. Кружка на крючке сушилки. Кастрюля с черпаком. На плите чайник. Антураж одним словом. Крюгер вскрыл тушенку и, доставая из кармана по одной галете, цеплял содержимое. Не торопился. Хватит спешки во всей остальной жизни, процесс поедания должен походить на коронацию. Торжественно и славно. Свет и музыка. Знаковые люди не могут позволить себе суеты. Крюгер и не суетился. Он ел. Иногда отсербывал из банки через край, пресную жижу. Соль конечно бы не помешала. Соль никогда не мешала ни одном блюду. Крюгер представлял как бы солил содержимое. То трусит из бочонка с дырочками белую крупку. То из мелкой солонки, берет щепоть и сыплет, сыплет, сыплет…

Галета шкрябнула по дну. Крюгер отвлекся от нарядный мечтаний. Мала банка. Мала. Налил в банку воды, поболтал. Выпил бульон. Звучит-то как?! Бульон. Буль-он! От одного слова вкусно! Пустую жестянку бросил в кастрюлю. Попивая из фляжки воду, дожевал последнюю галету. Неплохо. Для сегодняшнего дня совсем не плохо. Развалился на стуле. Жаль железный, не скрипит. Его дому так не хватает этого мирного милого скрипа. Как не хватает дыма сигарет и пепельницы набитой окурками. Да пепельница была бы к месту. Крюгер не курил. Сам не знал почему. Но всегда представлял себя курящем. Памятно с детства. Когда совал свой курносый нос в тарелку полную бычков. Мамаша смолила беспрестанно. Один из её сожителей, даже шутил. Так затягивается, манда кольца пускает.

От легкой сытости мысли его плавно перетекли к Спелой. Девку он получит. Однозначно. Если придется кончить всю её компанию − кончит. Вешать мертвяков на шею, у изгоев, все одно, что признаться в собственной низкой квалификации, но приобретение окупит затраты. Моральные и материальные. Пленницу придется кормить. Картинка в голове Крюгера опять поменялась. Нет, никаких эротических грез или воли рукам. Перебирал места провернуть затеянное. Не сильно наследив и потратившись. Стрелять последнее дело. Жизнь сопляков не стоит и одного выстрела из помповика. Даже если из девяти картечин каждому достанется по одной.