Я не спешил брать артефакт, хотя руки чесались. Самому добыть такую штуку мне до сих пор не удалось.
- Мне понадобиться второй номер... и если запахнет жареным, я буду спасать свою шкуру. Парень неуверенно кивнул. Он явно не понимал, на что подписывается. В конце концов, зона - опасное место, и безопасность ему гарантировать не мог никто.
В комнате повисла тишина. Парень внимательно на меня смотрел, словно ожидая еще чего-то. Я хмуро на него зыркнул и проговорил:
- Все. Сегодня спать. Завтра приходи, обсудим детали.
Он неуверенно кивнул и поплелся к двери, периодически оглядываясь на меня.
- Что? - грозно рыкнул я.
- Можно у тебя остаться?
Только этого мне не хватало, как только нянчиться с этим детским садом. Но усталость все же взяла свое. Решив, что от одной ночи с меня не убудет, кивнул на пол:
- Располагайся.
Проснувшись, я сразу почувствовал, что не один в комнате. Прислушавшись, понял, что опасности нет. Осторожно повернув голову в тусклом свете утреннего солнца, увидел вчерашнего гостя. Он сидел на стуле, голова покоилась на предплечьях, лежащих на столе. Успокоившись, я вспомнил события вчерашнего вечера.
Ничего хорошего прогулка с клиентом в зону мне не несла, я чувствовал это одним местом, которое принято называть сталкерской интуицией. На отдохнувший мозг я понял, что затея не принесет добра, сколько бы денег за нее не давали. Отказываться от своих слов мне не хотелось, так что оставалась одна возможность - отговорить парня лезть на рожон.
Нужно было разубедить его идти искать Ретивого, а для этого как следует напугать. Этим я и решил заняться.
Растолкав клиента, я отметил его помятый вид. Парень протер сонные глаза. Спросил про туалет и, получив "ц.у.", отправился в заданном направлении. Я же порылся в комоде и явил свету пару банок с консервами и зачерствевшую половинку бородинского. Живём.
Сразу после зоны пища не принимается организмом, зато потом нападает дикий жор. Поставив еду на стол, я достал початую бутылку водки. В этот момент вернулся гость и недоуменно уставился на пир. Я мотнул головой, приглашая, и он медленно приблизился. Вскрыв армейским ножом банки, протянул ему одну. Он с сомнением взял, но есть не решился. Я, не обращая на него внимания, вгрызся в хлеб. После суточного голодания он мне показался божественно вкусным. Глотнул из горла водки и протянул парню. Он отрицательно мотнул головой.
- Пей, - приказал я.
- Не хочу, - он отгородился от меня банкой и отошёл на полшага от стола.
Я смерил его тяжёлым взглядом: