Стальной блеск мечты - страница 23

Памятуя об этом эпизоде из своей юности, графиня, не стеснённая в средствах, подошла к выбору учителя танцев для приёмной дочери со всей ответственностью. Маэстро Журден был просто кладезем несомненных достоинств: немолодой, кривоногий, он прятал под париком обширную лысину и, в минуты волнения, говорил с заиканием, отчего почти любой разговор с ним превращался в пытку. Зато сей господин двигался с потрясающей грацией, несмотря на преклонный возраст, знал в совершенстве все мыслимые танцы и обладал безошибочным чутьём относительно того, какой из них войдёт в моду в грядущем сезоне. В общем, лучшего наставника, по мнению Соланж, нельзя было и желать для юной дебютантки. И вот теперь этот достойнейший человек проявил определённую обеспокоенность поведением Юнис.

— Ваше сиятельство, — рассказывал, он, заикаясь сильнее обычного, — не далее как сегодня, явившись на очередной урок к вашей очаровательной воспитаннице, я обнаружил её за исполнением в зале странных движений. Я призвал на помощь весь свой опыт, но не смог распознать в шагах госпожи Юнис элементов какого-либо из известных мне танцев. Когда же я осмелился спросить, что это за странные па она исполняет, при том, что на прошлом занятии мы повторяли котильон, моя подопечная рассмеялась и ответствовала, что это вовсе не фигуры танцев, как я мог подумать. По её словам, это была «атака стрелой маэстро Адаля выполненная из третьей защиты Феско». Я нашёл это немного странным, ваше сиятельство, посему спешу сообщить вам об инциденте.

Соланж поблагодарила внимательного наставника за бдительность и призадумалась.

С её приёмной дочерью в последнее время действительно творилось что-то необычное. С одной стороны, и это были хорошие новости, меланхолия, которая завладела Юнис в начале сезона, как будто бы отступила. Соланж списала всё на сложности привыкания к новой для девочки жизни и немного успокоилась. Но, увы, раньше времени.

Постепенно до внимательного материнского взора Соланж стали доходить некоторые тревожные свидетельства поведения её приёмной дочери.

Так, Юнис повадилась брать из графской библиотеки в изобилии представленные там книги, содержание которых наверняка вызвало бы живой интерес усердного слушателя военной академии. Само по себе это не было таким уж новшеством — девочка и раньше иногда проявляла охоту к изучению, скажем, книги по истории какого-нибудь знаменитого сражения или атласа с изображением формы разных подразделений, но только вместе с отцом, слушая его объяснения и комментарии. Графиня искренне полагала, что этим двоим просто нравится вместе проводить время, а чем при этом заниматься им не так уж и важно. Но теперь Юнис взялась за военную науку самостоятельно и, к неудовольствию Соланж, читала такого рода литературу с куда большей охотой, чем несколько рекомендованных ей модных романов и наставлений для благородных девиц.

В другой раз камеристка Юнис — девушка чуть постарше, по имени Меллиса — поведала, как они с подопечной ездили за всякими дамскими мелочами и стали свидетельницами самой настоящей дуэли. Бой, хоть и шёл всего лишь до первой крови, напугал Мелли до полусмерти, так что она даже не могла взглянуть в сторону дерущихся. А вот сама Юнис, по словам камеристки, наблюдала с самым пристальным интересом. Она даже вышла из экипажа и пробралась в первые ряды, поближе к сражающимся, да ещё и внимательно слушала каких-то господ, которые по итогам поединка устроили спор о том, какие именно ошибки допустил проигравший. Умудрённая жизненным опытом Соланж понимала, что дуэли, которые затеваются днём при всём честном народе (в отличие от тех, что назначаются на рассвете в парках, заброшенных зданиях и прочих скрытых от посторонних глаз местах) служат в основном ради обретения популярности и почти никогда не приводят к настоящим смертоубийствам. И, несмотря на это, графиня ни в коем случае не могла одобрить подобного интереса дочери.

Ну а вишенкой на торте, как ни странно, стали отношения Юнис с неким молодым человеком. Юный Дженгаон, младший сын одного из боевых товарищей Честона, отнюдь не являлся идеальным кандидатом в кавалеры. На взгляд Соланж, мальчишка был слишком молод, почти ровесник её дочери, и к тому же, не мог рассчитывать на значительное наследство. Но зато они, паче чаяния, прекрасно поладили с Юнис. «Что ж, это лучше, чем ничего», — решила вдовствующая графиня. После многочисленных фиаско в отношении самых перспективных кандидатов, вызванных, в основном, нежеланием или неумением её дочери близко общаться с молодыми людьми, даже такое знакомство можно было счесть за успех. И этот успех стоило развивать. Потому её сиятельство графиня приложила усилия к тому, чтобы создать те удобные возможности, которые так способствуют развитию отношений молодых пар. Дженгаон, разумеется, с полного одобрения своих родителей, стал частым гостем в доме Пилларов. Соланж находила всевозможные поводы, чтобы оставить детей вдвоём и ревностно оберегала их уединение. Те, впрочем, и сами любили поболтать без старших. В общем, всё, казалось, шло как по маслу. Пока однажды Соланж не потребовалось срочно найти дочь, которая как раз запропастилась где-то в доме вместе со своим новым кавалером. Тут-то и выяснилось, что эти двое и впрямь были увлечены друг другом, но совсем не в том смысле, которого пожелала бы Соланж.