Стальные клыки зверя - страница 6
– Так, давай обсудим детали! – предложил Егоров.
– Подожди, курну!
В доме Егорова курить не полагалось.
Рыжий направился к двери, достал сигарету, прикурил от зажигалки, имитирующей форму пистолета, и вышел, уже за дверью выпуская дым. Курил он недолго, когда вернулся, Егоров попросил:
– Покажи зажигалку.
Тот достал ее и щелкнул, высекая пламя, а затем, притушив огонь, протянул зажигалку шефу.
– Как похоже, – удивился тот. – "Макаров", да и только! В зоне, наверное, делали.
– А то где же? Там есть мастера!
– Даже вес подходит, – добавил Егоров, качая в руках игрушку.
– Знаешь, – мечтательно произнес Рыжий, – я хочу купить себе настоящий.
– Да на что тебе?
– У тебя же есть.
– Ну, вообще-то, дело твое.
– Да я чуть не купил недавно, ладно, шепнули: меченый, мол. Из него главного архитектора шлепнули. Поди слыхал?
– Слышал. Вот так купишь себе с пистолетом чужой срок – это ведь дело такое…
– И не говори!
– Ну, давай обсудим детали…
– А че обсуждать-то, в натуре? – Рыжий повел плечами. – Ведь все ясно! Че мусолить-то?
– Ну, ладно…
– Да все будет на мази!
Егоров усмехнулся и предложил:
– Ты, давай, тогда иди. Встретимся, как договорились!
Рыжий поднялся и, не прощаясь, вышел, закрыв за собой калитку, он двинулся на остановку.
В автобусе, протиснувшись вперед, Рыжий принялся изучать карманы, правда, только глазами – Егоров строго-настрого запретил ему заниматься излюбленным промыслом.
Вот этот карман он мог бы взять запросто. Рыжий взглянул в глаза хозяина кармана – точно, раззява! А вот еще один стоящий…
– Надо же, когда нельзя…
Проехав с десяток остановок, он решил, что неплохо бы пройтись пешком. Рыжий стал пробиваться к выходу. На улице уже темнело. Горели фонари, по тротуарам шли прохожие, которым до него не было дела.
– Ну, привет. – Услышал он за спиной и обернулся, сзади шел Гоблин – его давний подельник, севший три года назад за пустой карман. Мосластый, с бритой головой и оттопыренными ушами, его маленькие глазки смотрели недобро.
– Когда откинулся?
– Да на днях. Следил за тобой в автобусе. Что-то ты все мимо, да мимо.
–Да я сейчас не по карманам.
– Масть что ли поменял.
– Да типа того.
–Возьми в дело.
– Да не могу, не от меня зависит.
– Так замолви словечко.
– Бесполезно.
–Ты что-то мне не нравишься. Не могу, не хочу. Ты мне в зону бухло хоть раз заслал?
– Я тебе не девочка что бы нравится.
– Ну, смотри.
– Не пугай.
Недовольный Гоблин отстал. Рыжий продолжил путь и тут же забыл про бывшего напарника. Он долго шел по центральной улице, затерявшись среди людей, чьи лица были разукрашены светом реклам в фантастические цвета. Рыжий взглянул вверх: сумеречное небо опустили тяжелые тучи – похоже, будет дождь. Дождь не помешает. На глаза попали часы, что висели на углу – время в запасе еще было. Его вдруг заколотило, ему стало страшно – кража занятие опасное, чуть что не так, и «век свободы не видать». Но в глубине души было что-то… с некоторых пор Рыжий боялся умереть на свободе.
Однажды во время карточной игры пустяковая поначалу ссора неожиданно обернулась кровавой поножовщиной. Рыжий стоял в толпе и наблюдал, как два полицейских, не скрывая отвращения, бросили труп незадачливого игрока в машину, и при этом голова того жутко стукнулась об пол.
– Собачья работа, – злобно проворчал один из ментов, отталкивая ногой труп с прохода.
В толпе настроение было совсем не грустное, какое вызывает обычно вид покойника. Все оживленно судачили, радостно констатируя, что вот еще одной сволочью стало меньше, и никто даже не снял шапки.
В лагере умирали по-другому. Смерть волновала заключенных, об умершем говорили хорошо, долго вспоминали… Рыжий хотел умереть в лагере – страшно было подумать, что его смерть кому-то доставит удовольствие…
Он бросил взгляд на руку, стрелка часов все же двигалась, Рыжий прикинул, инструмент подготовлен… наверное, уже пора!
ГЛАВА 5
Промзона расположилась на берегу небольшой быстрой реки. Старый деревянный корпус лесопильного цеха тянулся вдоль нее, а новый бетонный, мебельного производства, стоял на косогоре. Там же была столовая, управление и медпункт. А всю остальную территорию занимали бунты – скатанное в горы множество бревен, между бунтами высились штабеля досок. Повсюду висел запах прелой коры и свежепиленой древесины.