Стальные когти - страница 15

Второй полицейский попытался было навести свой пистолет на эсэсовцев, но стоявший ближе всех к нему боец «Вотана» ударил его по руке прикладом, и пистолет полетел на мостовую.

— Что здесь происходит?—закричал на ломаном немецком рослый англичанин с большими закрученными усами, которые были красными от крови, сочившейся из угла его рта. — Мы же военнопленные… — Он вдруг замолчал. Выражение лиц эсэсовцев сразу рассказало ему все, о чем он хотел спросить.

Рыжий англичанин, которому было на вид не больше семнадцати лет, что-то спросил у соотечественника с красными от крови усами. Тот лишь покачал головой и выставил вперед руку, пытаясь остановить его. Но юноша все равно рухнул на колени перед немцами и взметнул вверх руки, умоляя их о прощении. При этом он кричал что-то по-английски. Один из эсэсовцев в бешенстве ударил его кулаком в лицо, и молоденький англичанин затих.

После этого английские летчики не произносили больше ни звука. Они молча позволили эсэсовцам подвести себя к стене дома и выстроить напротив нее. Англичане стояли у стены — на их потных грязных лицах плясали отблески пламени — и смотрели на своих палачей пустыми безжизненными глазами, не выражавшими ни ненависти, ни страха, — точно у мертвецов.

Фон Доденбург выстроил своих бойцов в шеренгу. Не дожидаясь его приказа, они подняли винтовки. Сам фон Доденбург навел на пленников свой «шмайссер». Двое полицейских, в ужасе застыв, молча смотрели на них. Они прекрасно понимали, что им стоит сказать хотя бы одно слово — и их постигнет та же судьба, что и англичан.

Несколько секунд ничего не происходило. Пленные молча смотрели на эсэсовцев, которые готовились расправиться с ними. Было слышно лишь, как потрескивает пламя в развалинах домов, да глухо рыдает семнадцатилетний рыжий юнец в британской форме.

— Огонь! — закричал фон Доденбург. В следующую секунду его палец надавил на спусковой крючок. Несколько мгновений спустя все было кончено. Полицейские уставились на тела англичан, которые сползли вниз вдоль стены. Затем более рослый из них повернулся к фон Доденбургу и, наставив на него указательный палец, с трудом проговорил:

— Вы…

Он не смог закончить фразу.

Фон Доденбург сглотнул комок в горле.

— Следуйте за мной, — хрипло пробормотал он, обращаясь к своим людям.

Бойцы послушно повернулись и пошли вслед за ним. Они с трудом пробирались через завалы, лежавшие на улицах Гамбурга. Их дыхание было тяжелым и прерывистым, точно им только что довелось пробежать огромную дистанцию. Позади них остались двое пожилых полицейских. Они так и стояли у стены, возле которой лежали расстрелянные английские летчики. А рослый полицейский все так же обвиняюще указывал пальцем в сторону фон Доденбурга, точно превратившись в статую — символ вечного осуждения.

Приказ пришел из берлинской штаб-квартиры войск СС. Он гласил:

Даже Стервятник не смел противиться приказу, исходившему от рейхсфюрера. Нехотя он позволил всему личному составу батальона уйти в трехдневный отпуск, подписав соответствующий приказ, который подготовил фон Доденбург.

Однако эта передышка не принесла особого удовольствия бойцам «Вотана», перед глазами которых все еще стояли ужасные картины разрушений и массовой гибели людей в разбомбленном Гамбурге. Пытаясь вытравить из памяти эти страшные картины, они не придумали ничего лучшего, кроме как поглощать в огромных количествах спиртное. Только алкоголь в чудовищных дозах помогал им хоть как-то отрешиться от страшных воспоминаний. И даже семнадцатилетние новобранцы, которые даже не успели попробовать пиво до призыва в армию, напивались в доску в местных кабачках, мешая пиво со шнапсом и заставляя стариков-завсегдатаев, сидевших со своей обычной ежевечерней кружкой пенного и играющих в скат