Стамбульский ребус - страница 17

— Эй, мужчины, над каким делом мы сейчас работаем?

Не сильно измотанные клетки мозга моего напарника сработали быстрее, чем мои.

— Бог ты мой! — воскликнул он и хлопнул ладонью по столу. — Это же мыс Сарайбурну!

— Так и есть. Копай глубже, — сказала Зейнеп возбужденно, как будто только что обнаружила древний город. — Это Византий с окрестностями. Город, название которого было на монете в руке убитого.

Я внимательно посмотрел на карту. Действительно, на ней отчетливо проступали очертания исторического полуострова. А сам полуостров был похож на орлиную голову. Пытливый орел тянул ее с тела европейского континента, всматриваясь в сторону Босфора.

Вот как. Пока мы были у директора музея Топкапы, Зейнеп не только провозилась с люминол-тестами, определяя наличие крови в штукатурке, но и занялась Византием.

Она взволнованно начала рассказывать.

— Инспектор, Византий основал некий Визас…

Али, скрестив руки на груди, кивнул с видом знатока.

— Предположим, это нам известно. Ну, если ты про царя греческих переселенцев. — Зейнеп растерялась, а он продолжал: — Само название переводится как «место Визаса».

Али блаженствовал: это была вторая его победа за день.

— Ты только попусту потратила время. Лейла-ханым рассказала нам все об этом царе. Правда, инспектор?

Али не был бы Али, если б не заставил меня кивнуть. Но я слишком хорошо знал Зейнеп: она никогда не сдается так быстро.

— Директор рассказала вам, что Визас был полубогом? — перешла она в контратаку. — И сыном Посейдона?

Али, не слишком хорошо разбирающийся в теме, сразу сдулся. Расправившись с ним, девушка развернулась ко мне.

— С основанием Византия связано много легенд, инспектор.

Ох, а я как раз собирался уходить. Надо было заехать в Зейрек, пообщаться с Намыком, а потом — сразу домой. Мне не хотелось опаздывать на свидание с Евгенией. Но я обожал истории, связанные со Стамбулом. А уж если они связаны с нашим расследованием — такое и вовсе невозможно пропустить!

— Ну давай, рассказывай, — сказал я и уселся на свободный стул. Мой поверженный в бою напарник продолжал стоять. Я жестом указал на свободный стул. — Садись, Али. Век живи — век учись!..

— Да уж, инспектор.

По правде говоря, он так не думал, но крыть ему было нечем. Я, однако, не сомневался, что он возьмет реванш при первой же возможности. Окажись Зейнеп на его месте — вела бы себя точно так же. Наконец-то я начал проникать в суть их взаимоотношений. А ведь поначалу даже разнимал их, не понимая, что они просто флиртуют. Да-да, именно так: когда они брыкались, когда вступали в перепалки или просто подкалывали друг друга, оба испытывали особый трепет и счастье. Так что я решил не встревать — пусть наслаждаются. К тому же в большинстве случаев их перепалки удивительным образом помогали расследованию, ведь у каждого была своя точка зрения.

— Первую легенду вы, скорее всего, слышали, — заговорила Зейнеп, посмотрев в свои записи. — Жители Мегар проиграли важную битву. Тогда их царь Визас обратился к жрецу дельфийского храма. Тот передал ему наказ Аполлона сесть на корабли, переплыть море и обосноваться напротив Страны слепцов. Они так и сделали — и оказались на мысе Сарайбурну.

— Страна слепцов? — переспросил Али.

Чтобы он не закидал девушку вопросами, я ответил:

— Речь идет о Кадыкёе, Али. Я знаю эту историю. Так обычно в шутку говорят про переселенцев из Мегар: они выбрали место, где сейчас расположен район Кадыкёй, а могли бы выбрать мыс Сарайбурну. Мол, мегарцы — слепцы, раз не разглядели истинную красоту.

— Тут речь не только о красоте, инспектор, — вмешалась Зейнеп. — Византию благоприятствовало географическое положение: с трех сторон город был окружен морем. Не будем забывать и про стратегическое значение: за проход через Босфор можно было собирать налоги.

— Другими словами — дань, — Али все передергивал на свой манер. — Как старый безумец Думрул[3]: хочешь проехать — плати три акче[4], а не хочешь — выкладывай все пять…

— И рыба… Главный источник питания в городе… пеламида, скумбрия, луфарь…

— Кто знает, какая еще рыба обитала здесь в те далекие времена, — сказал я с грустью. — Еще во времена моего детства мы ловили луфаря в Золотом Роге. Теперь рыбы совсем не осталось. Всю уничтожили. Эх, ну да ладно. Переселенцы не заметили достоинств мыса Сарайбурну, поэтому расселились на азиатском берегу. За это их прозвали слепцами, а место их поселения — Калкедоном.