Станцуй со мной танго [СИ] - страница 18
«Потому что нельзя все время занимать сексом, нужно еще и разговаривать», — хотела добавить Глаша, но постеснялась.
— Я, как не пыталась полюбить баскетбол, так и не полюбила.
— Ребеночка бы вам…
— Чтобы склеить то, что не клеилось? Не надо, мама. Я ребеночка от другого хочу.
— От кого это наша Гладя ребеночка хочет? — вошел папа с большим букетом цветов. В комнате сразу стало тесно.
Глава семьи Глазуновых полез целоваться.
— Папка, ты холодный!
— Выйди, выйди, дай дочери одеться! — Анастасия Кирилловна вытолкала мужа за дверь. Глаша потянула со спинки кровати теплый халат, накинула на себя, полезла в шкаф, откуда вытащила трусы.
— Ну-ка, признавайся, — зашептала мама, заметив на бедре дочери синяк, — от кого хочешь ребенка?
— Мам, я только мечтаю, — Глаша торопливо скручивала волосы. — Там еще ничего толком нет. Он может и имя мое не вспомнит, а мы тут сейчас нафантазируем.
— Как это имя не вспомнит? — папа сунул нос в дверь, помешав маме поинтересоваться, откуда взялся синяк. — Я зря тебе такое звучное дал? Это Лен, Наташ и Маш полно, а Глафира одна.
— Гладька, глупая ты у нас, — мама опять крепко обняла. А когда к своим женщинам присоединился папа, Глаша чуть не задохнулась. И от счастья тоже.
Споро накрыв стол, Глафира с удовольствием глотнула горячего чая. Толсто намазала на булку масло, откусила, от удовольствия закрыв глаза. «Как в детстве».
Только жила она тогда в другом районе, и квартира была трехкомнатная. Ту она считала домом, а не эту однушку, которую Глеб оставил «в наследство». В качестве извинения за то, что натворил.
Глаша знала, что многие женщины прощают мужей, изменивших им по «глупости», но измену с Кислициной, той, которая еще в выпускном классе организовала избиение соперницы, простить было невозможно.
Глеб стоял на коленях, а у Глафиры не было сил даже плакать. Все внутри выжгло напалмом. Чувства, желание иметь от Мельникова ребенка, надежду любить до гробовой доски. Только бросила на пол конверт с фотографиями, где Сонька улыбалась в объектив, прижимаясь к Глашиному мужу. «Недельные сборы в Питере», — Глафира видела те же памятные места, куда и ее когда-то водил Глеб.
«Люби меня, как я тебя, за глазки голубые…»
Это он уговорил не подавать заявление на развод, обещая подписать его сразу, как только Глаша потребует. «Не будем сжигать мосты. Дай нам время».
Но и три года не стерли из памяти наглую улыбку соперницы.
— Пап, а почему тогда, когда меня избили, вы не стали подавать в суд? Сняли экспертизу, нашли виновных, а дело так ничем и не закончилось…
Отец поперхнулся. Мама как-то затравленно посмотрела на него, а потом уткнулась в чашку.
— Ну, понимаешь… — Степан Глазунов, офицер МВД в отставке, старался подобрать правильные слова. — Мы с мамой решили, что не стоит тебя мучить. Походы в милицию, унижения… А у тебя выпускной класс, экзамены в институт…
«Унижения…»
Глаша посмотрела в окно. На улице было серо и уныло. Так же как и в тот день, когда в дверь к ним постучалась мама Кислициной. Глафира открыла сама и увидела, как за спиной соседки мнется ее дочь, не смеющая поднять глаза.
— Прости ее, прости, — умоляла Кислицына-старшая.
— Мама, не надо, — хватала за рукав матери Софья.
— Ее жизнь превратилась в каторгу. Милиция в школе каждый день. Соня как на раскаленных кирпичах. Прости…
— Нет, — ответила закаменевшая девочка и закрыла дверь.
— Я же говорила тебе! Говорила! Она не простит! — крик Софьи и рыдание ее матери окончательно лишили сил. Глаша сползла по двери на пол и, отгораживаясь от всего мира, уткнулась в колени. Ее трясло. Потом навалившаяся темнота скрутила тело в истерике.
— А нужно было? — папа положил большую ладонь на руку Глаши.
— Тогда я хотела.
Звонок телефона разорвал напряженную тишину.
— Да? — рассеянно спросила Глаша, даже не посмотрев, кто звонит.
— Глазунова, тебе хана! — громко донеслось с той стороны.
Папа и мама насторожились.
— Это с работы, — закрыв трубку ладонью, шепнула Глафира, поспешно покидая кухню. И уже обращаясь к звонившему, прошипела: — Марк, ты чего так кричишь?
— Тебе хана, — понизив голос, еще раз повторил Дриз. — Директор ищет тебя.