Становление династии Тюдоров - страница 16
Но, даже если отталкиваешься от фактов сухой хроники, становится ясно, что Екатерину и молодого Тюдора тянуло друг к другу. А в остальном… Этот союз опутан сотней мифов, вымыслов, враждебностью к династии Тюдоров, предубеждениями. Где уж тут добраться до исторической правды?! Вот одна из самых рапространенных версий их знакомства. Дело происходило на балу. Там Екатерина впервые заметила Оуэна — тот так нетвердо стоял на ногах, что в конце концов свалился ей на колени. Впервые об этом напоминает поэт Англси Робин Дду (Robin Ddu). Если эта история и не соответствует действительности, то во всяком случае довольно забавна. Позже ее трактовали на все лады самые изобретательные писатели времен Елизаветы I.
В хронике Элиса Граффида, летописца шестнадцатого века из Флинтшира, все выглядит иначе. Королева впервые увидела Оуэна «теплым летним днем». Он с друзьями плавал по реке. Екатерине запал в душу красивый, статный молодец, и она решила разыграть его. Переодевшись служанкой, она назначила Оуэну свидание. Тот был чрезмерно пылок, пытался поцеловать «девушку». Она сопротивлялась и нечаянно поцарапала щеку. На следующий день молодого Тюдора представили королеве. Обман раскрылся. Красавцу «простили дерзость». Они полюбили друг друга и поженились.
Сложно отличить вымысел от правды. Их первая встреча могла быть и более прозаичной. Скажем, Оуэн управлял имением вдовствующей королевы в Уэльсе. Кто знает… Но никто (даже Ричард III) никогда не усомнился в том, что они были действительно женаты. И никогда оскорбительное слово «незаконнорожденный» не употреблялось по отношению к их детям.
Желание королевы выйти замуж за любимого человека оказалось сильнее почитания английских законов. Все же несмотря на очевидную влюбленность она проявила благоразумие. Екатерина заручилась поддержкой некоего председателя палаты общин с тем, чтобы Королевский Совет не смог навредить ее избраннику. В ответ на обвинение, что своим выбором королева позорит себя и трон Англии, она представляет родословную Оуэна как доказательство отнюдь не плебейского происхождения своего возлюбленного. Биограф Тюдоров Джон Лилэнд утверждает, что сам видел, как Екатерина показывала этот документ в палате лордов парламента. Она вообще проявляла интерес — что вполне естественно — к истории семьи Тюдоров.
Сэр Джон Уинн Гуидир позже вспоминал, что «француженка Екатерина не видела разницы между англичанами и уэльсцами. После брака с королевой по английским законам Оуэн Тюдор становится отверженным, а славной истории его предков в Уэльсе будто бы и не существовало. Их приравняли к варварам». Все это побудило Екатерину встретиться с родственниками Оуэна. Тот представил королеве двоюродных братьев — Джона, сына Мэредада, и Хивела, сына Ллевелина, — господ знатных и выдающихся. Но по сравнению с Екатериной, совершенно невежественных и необразованных. Она пыталась с ними заговорить на разных языках. Ответа, увы, не последовало. Тогда, мило улыбнувшись, королева промолвила, что в жизни не видела таких прелестных немых».
Екатерина и Оуэн спокойно прожили несколько лет. В 1432 году его натурализовали (уравняли в правах с англичанами). А через два года (март 1434 года) ему поручают вести дела наследника Джона Конви — одного из самых богатых и влиятельных землевладельцев Флинтшира. В обязанности Оуэна входило защищать земельные и имущественные интересы эсквайра при составлении брачного контракта. В Англии уэльское имя — Оуэн, сын Мэредада, внук Тюдора — резало слух и звучало громоздко. И мужа Екатерины начинают называть на английский лад — Оуэн Тюдор.
В браке с ним у Екатерины родилось четверо детей: три сына и дочь. Дочь рано умерла. Сыновей назвали Эдмунд, Джаспер и Оуэн. (Видимо, родители хотели подчеркнуть их связь с Англией, Францией и Уэльсом). Эдмунд и Джаспер родились не в столице, а в Херефордшире, подальше от глаз придворной знати и Королевского Совета. О детстве их третьего сына ничего не известно.
Какое-то время, незадолго до смерти Екатерина провела в аббатстве Бемондси (Вегmondsеу). Она отправилась туда на лечение. Сама королева описывала свой недуг так: «длительное, тягостное беспокойство и уныние». И считала его «карой Божией». Заболевание оказалось серьезным. Не исключено, что под конец она потеряла рассудок (это лишь предположение). 1 января 1437 года Екатерина Валуа дает последние распоряжения относительно наследства. А через два дня ее не стало.