Становление Киоши - страница 11

Им пришлось приземлиться и проверить пару строений, а потом все встало на места. В домах они нашли копья на крючках, столы, полные еды, которая еще не сгнила. Рыбацкие сети были оставлены посреди их подготовки. Там не было кровавой бойни.

Жителей деревень забрали. Как скот. Животных, украденных из сарая.

Больше пираты Тагаки ничего не тронули, кроме обычных предметов, что Юн заметил в последний миг. Они украли колокола. Барабаны и гонги. Везло тем деревням, где на дозорных вышках хоть что-то уцелело.

Бронза была ценной, незаменимой в этой части страны, и Юн понимал это. Такой была и качественная кожа на барабанах. Пираты сделали так, чтобы в деревнях не могли подать сигнал предупреждения, когда они вернутся.

Почти тысячу людей не нашли. Такой рейд был не только преступлением, но и посланием. Тагака была опаснее отца, деда и прочих кровожадных пиратов, которые правили в Восточном море.

Юн почти всю ночь кричал на Цзянжу, когда его наставник спокойно объяснил, что Король Земли не станет никак защищать подданных, которые были такой малой ценности. Что они сами разбирались со своими проблемами.

Пустота доски пай-шо дразнила Юна так же сильно, как пропавшие, не прозвеневшие колокола. Не если они вернутся, а когда.

Он опустил чай и отклонился на ладони.

— Нам нужно принять ее предложение и сделать вид, что мы рады. Это — единственный шанс спасти выживших пленных. Это даст время прибрежным зонам усилить защиту. И если Тагака осмелеет и поплывет на северо-запад, она может потерять бдительность и нарваться на военный флот огня. Этот противник достаточно жесток, чтобы уничтожить ее.

Его предложение лилось с губ естественно, хоть внутри создавало тревогу. Идея манипуляции нациями, между которыми он должен был хранить равновесие, пугала, потому что это было бы легко и эффективно. Он хотел укора.

Но Цзянжу открыто улыбался ему. Такое было редко.

— Видишь? — Цзянжу указал по привычке на доску игры. — Потому тебе суждено быть великим Аватаром. Ты думаешь наперед, видишь, где люди слабы и сильны. Ты знаешь, за какие нити будущего тянуть. С пятым народом не разобраться сильной магией. Но будет стратегия, решения, которые уменьшат вред, который они могут нанести. И ты это заметил. У тебя есть все, чего не было у Курука, — продолжил Цзянжу. — И я горжусь этим.

Это должно было звучать как искренняя похвала. Курук был гением высшего ранга в пай-шо. И подчинении стихий. Но, по словам Цзянжу, знавшего его лучше, Аватар Воды не смог раскрыть талант к эффективному лидерству в мире. Он потратил время, преследуя наслаждения среди четырех народов, и рано умер.

«Значит, я буду несчастен и проживу вечно, — подумал Юн. — Чудесно».

Он посмотрел на двор, где Хей-Ран стояла и ждала, пока они закончат. Женщина была как статуя. Страдания, которые он ощущал из-за нее, усиливались из-за того, как сильно они с ее дочерью Ранги были похожи. То же лицо фарфоровой куклы, черные волосы и глаза, похожие на темную бронзу, а не привычное золото народа огня. И получить очаровательного телохранителя почти его возраста, как Ранги, было бы прекрасно, если бы ее копия не одолевала его на постоянной основе.

— Хей-Ран думает, что я слишком похож на Курука, — сказал Юн.

— Тебе нужно быть к ней снисходительнее, — сказал Цзянжу. — Она оставила службу в Армии огня, чтобы учить Курука, а потом покинула Королевскую академию, чтобы учить тебя. Она пожертвовала больше всех ради Аватара.

Услышав, что он испортил дважды карьеру одной женщины, он расстроился сильнее.

— Еще больше причин для нее ненавидеть меня.

Цзянжу встал и махнул Юну сделать так же.

— Нет, ее проблема в том, что она тебя любит, — сказал он.

— Если это так, то она забавно это проявляет.

Цзянжу пожал плечами.

— Матери народа огня. Она любит тебя почти так же сильно, как я. Может, сильнее.

Юн прошел за наставником к центру тренировочной площадки. Прохлада тени резко сменилась жарой.

— Ты должен знать, что многие тебя любят, — сказал Цзянжу. — Кельсанг, гостящие мудрецы, почти все, кто тебя встречал. Я верю, что сама земля тебя любит. Ты ощущаешь связь с этим все время, будто это говорит с тобой, да?