Старая Вена - страница 4
Я слушал её и думал о том, что однажды её уютный мирок непременно рухнет, словно карточный домик; мне даже хотелось, чтобы он рухнул, и рухнул обязательно из-за меня. Мне хотелось, чтобы она вместе со мной снова окунулась в те времена, когда нам было так хорошо вдвоём; чтобы она забылась и отдалась мне. Мне хотелось осквернить эту женщину, её правильную и даже скучноватую жизнь, и хотелось показать ей, что эту самую жизнь можно разрушить навсегда одним непринуждённым движением, будто хрупкий хрустальный шар.
Мы ещё долго гуляли, пока Дита не сказала, что ей пора забирать сына.
- Обычно это делает няня, но сейчас у меня отпуск. Мы хотели ещё по дороге зайти в кондитерскую; Мути обожает лакомиться пирожными после школы.
- Вот почему он такой пухленький мальчик, - улыбнулся я.
- С возрастом это пройдёт; Герхард был таким же.
Я посмотрел ей в лицо, и мне показалось, что при этих словах в её глазах промелькнула нежность. Это длилось всего секунду.
- Ты знаешь кого-нибудь в Вене, кроме меня? - спросила Дита.
Я соврал, сказав ей, что не знаю ни души.
- Мы завтра празднуем день рождения Жана, приходи, если хочешь. Адрес пришлю.
- Приду, - только и ответил я в надежде, что уж на вечеринке мне удастся уединиться с Дитой.
Я проводил её до трамвайной остановки. Глядя, как Дита с улыбкой машет мне из окна, я думал, что она не могла не любить меня опять.
Жаном оказалась хорошенькая девушка лет двадцати трёх в коротком чёрном платье и с ёжиком на голове; Дита сказала, что они работают вместе. Весь вечер от Жана не отходил какой-то долговязый парень, и я даже видел, как они целовались на веранде.
В середине вечера Жан подошла ко мне.
- Вы и есть тот самый Дуглас? - спросила она.
- Да, а как вы это поняли?
- Вы единственный здесь, кто мне неизвестен, - она пожала плечами. - Зря вы пришли. Дита говорит, вы до сих пор без ума от неё.
Я почувствовал себя почти оскорблённым.
- Простите, но, боюсь, это касается только меня и Диты.
- Как вы неправы, молодой человек, - сказала Жан насмешливо, хотя разница в возрасте между нами составляла лет десять - и явно не в её пользу. - Не знаю, зачем она вас пригласила; возможно, вы интересны ей, как трофей. У Диты уже есть двое мужчин, которых она любит больше жизни, и вы не станете третьим... Да, кстати, вы забыли меня поздравить, ну да я не в обиде.
И Жан ушла - эта не женщина и не мальчик; ушла, а я остался наедине с её жестокими словами, которые, подобно набату, грохотали у меня в голове. Я хотел найти Диту, чтобы попрощаться и уйти, но она сама нашла меня - с усталой улыбкой на губах и полупустым бокалом в руке.
- Посидим где-нибудь в укромном месте, - предложила она, - у меня от всех этих разговоров разболелась голова.
Мы сели на лесенке, ведущей на второй этаж; здесь голоса гостей звучали более приглушённо.
- Я уеду через полчаса, - сказала Дита.
Она сидела совсем близко, и мне вдруг нестерпимо захотелось поцеловать её. Я вспомнил, как мы целовались украдкой на школьном дворе и как она сбегала из дома, чтобы повидаться со мной.
- Почему? - спросил я.
- Уже восемь. Я обычно читаю Мути перед сном, а иначе он не засыпает.
- Без чтения, или без тебя?
- Надеюсь, что без меня, - ответила она. - Он так быстро растёт - и когда-нибудь совсем перестанет во мне нуждаться. Что я стану делать?
- В глубине души ты знаешь, что это неправда. Он никогда не перестанет нуждаться в тебе.
Дита слабо улыбнулась; на секунду мне показалось, что она разделяет моё мучительное одиночество. Я вдруг подумал, что её муж мог уехать в Будапешт совершенно по другой причине, и если она это подозревает, то непременно захочет отомстить. Я даже готов был стать орудием мести, лишь бы Дита досталась мне. Я вдыхал её запах - запах вина, парфюма и ещё чего-то незнакомого; несколько минут назад я мог поклясться, что сохранил воспоминания обо всём, что мы пережили, но сейчас она словно была мне чужой. Я наклонился и коснулся губами её шеи, как делал когда-то (наверное, то было в другой жизни); Дита резко поднялась, а я остался сидеть на ступеньке, будто в ожидании казни.