Старчество по учению святых отцев и аскетов - страница 7

Удаление от мира, уединенная жизнь в пустыне, келье, монастырях и скитах вызываются невозможностью в мирской жизни, с ее соблазнами и развлечениями, отдаться нерассеянно и безраздельно подвигу. Вода в небольшом потоке тогда только может принести пользу, например земледельцу, если она течет все время и вся по одному руслу, если же она разделяется на потоки, то в каждом из них мало будет воды, и поток безполезен. И в миру, чтобы обсудить что–либо, обдумать, требуется уединение. Освобождая человека от искушения слуха, языка и взора (Св. Антоний Великий), уединение дает ему нужную самосообразность и самопознание, обращая внимание его на самого себя. «Ум, не простираемый чувствами на мир, к себе возвращается» (Св. Василий Великий). В миру, как в мутной воде, трудно видеть себя, а в уединении, особенно в пустыне, как в устоявшейся прозрачной и светлой воде, как в зеркале, видит человек свое лицо и свои недостатки (Древний Патерик, стр.35).

Авва Марк сказал авве Арсению: «Для чего ты бегаешь от нас?» — Старец отвечал ему: «Бог видит, что я люблю вас, но не могу быть вместе и с Богом и с людьми. На небе тысячи и мириады имеют одну волю, а у человеков воли различны. Нельзя же мне оставить Бога и быть с людьми» (Достопамятные сказания, стр.17). Опасность остаться в миру ни теплым, ни хладным и таким образом быть из- блевану (Апок. 3, 15–16), если прямо не хладным, — желание сосредоточиться в Боге, предаться Ему всецело заставляет подвижников вести жизнь уединенную.

Самое монашеское подвижничество (аскетизм) проявляется в большом неустанном трудничестве, безответном послушании, терпеливом перенесении всякого рода скорбей и искушений, удручении, изнурении и умерщвлении разными способами плоти, чрезмерном посте, молитве, лишении, самоозлоблении и т. п. Аскетизм не цель сама по себе, а средство к самоотречению и совершенствованию духа и соединению с Христом. Он имеет целью путем подавления плоти — дать простор духу, путем заглушения воплей животности — дать человеку услышать голос совести, путем погашения страстей — возгреть в нем добродетели, путем укрощения в нем инстинктов зверя — проявить и прояснить образ Божий, путем перенесения произвольных скорбей — научить переносить и непроизвольные. Одним словом, аскетизм имеет целью помочь подвижнику совлечься ветхого человека с его страстями и похотями, чтобы облечься в нового. «Когда внешний наш человек тлеет, то внутренний обновляется» (2 Кор. 4, 16); плоть сильна немощью духа и живет его смертью, и дух усиливается на счет плотского начала, — возвышается и растет его стеснением и умерщвлением (Гал. 5, 17).

«Авва Даниил говорил, что по той мере, как тучнеет тело, истощается душа, и напротив — по мере истощения тела укрепляется душа» (Достопамятные сказания, стр.78).

Монах «учится умерщвлять не тело, а страсти». «Нищета, скорбь, теснота и пост — вот работные орудия монашеской жизни, венец ее — смиреномудрие» (Достопамятные сказания, стр.183, 60, 220). «Монах есть понуждение естества всегдашнее и неослабное хранение чувств» (Иоанн Лествичник, сл. 1, стр.4) и «знамение монаха, по словам аввы Пимена (Достопамятные сказания, стр.230), в искушениях познавается». «Если хочешь иметь дела иноческие, — говорит Варсануфий Великий (отв. 203), — то возненавидь совершенно (свое я и мир), чтобы совершенно приблизиться (к Богу). Возмущайся (одним) усыновлением, чтобы получить (другое) усыновление. Перестань исполнять желания и исполни желание. Уязвляй сам себя и врачуй себя сам. Умертви себя, и оживи себя. Забудь самого себя и познай самого себя». Итак, аскетизм, имея основу для себя в Евангелии, со всеми его проявлениями вытекает из природы духа человеческого: дух освобождается из цепей плоти заключением именно этого самого приставника, т. е. плоти, в оковы, ее порабощением и умерщвлением.