Старшая школа Йокай 3 - страница 7

На ней было изображено много разного. Меня отдельно привлек угол, на входе в который было написано: «Три грации».

— Аглая, Евфросина, Талия, — произнесла Бай, присоединившаяся к моему изучению скульптур имени римской мифологии. — Встречались разные интерпретации, что в самом деле значат три грации, однако мне больше всех нравятся две. Первая говорит, что это целомудрие, красота и любовь, а вторая, наиболее, кстати, приземленная из всех, родом из Флоренции. Там неудовлетворенные пятнадцативечные философы-гуманисты увидели олицетворение трех фаз любви: красота, возбуждающая желание, которое приводит к удовлетворению.

Я чуть-чуть покраснел. Она сжала мою руку и повела в другой, менее сексуализированный угол.

— Как тебе здесь?

— Не любитель искусства, но что понимаю — то нравится, — ответил я.

— Искусство так и устроено. Тебе будет нравиться ровно то, что тебе близко.

Небо, которое затягивалось мелкими облаками, начало ронять крошечные капли дождя.

— Давай переждем? — предложила она. — В беседке я видела приятнейшую скамью.

Я согласился. Она уселась, а я вытянулся на скамье, положив голову на ее колени. Она задумчиво перебирала мои волосы.

— Утомился я с этим искусством, — признался я. — Давай в следующий раз запланируем что-нибудь более тривиальное?

— Легко, — согласилась она. — А в целом утомился — так вздремни, я никуда не денусь, а пятнадцать минут погоды не сделают, извини за каламбур.

Дождь усиливался. Вероятно, менялось атмосферное давление. Воздух очистился и запах свежестью и водой. Я провалился в дрему.

Передо мной стояли сестры — все, кроме Али. Они смотрели на меня сурово.

— И что, ты даже не соизволишь сломать эту хрень? — с вызовом спросила Прасковея.

— Да, Костян, чего ломаешься? — добавила свое веское слово Вира. — Расфигачь ее уже. Не самим же нам с ней возиться!

Передо мной лежала какая-то каменная плита. Под ней ничего не чувствовалось.

Я понимал, что нахожусь в середине сна. До этого явно что-то были еще какие-то события. Их я не помнил.

— Девушки, а в чем, собственно, цимес?

— Ты что, забыл? — протянула Олена. — Там драгоценностей полный сундук. Нам не поднять.

— А это потому что есть надо, а не на диетах сидеть, — попытался сострить я. — Очень хочется блестяшку?

— Ужас как, — призналась Олена.

— Вся в отца, — засмеялся я. — Что мне сделать-то?

— Разбей, — попросила Вира. — Вот тебе ключ, им нужно стукнуть как следует, и после этого откроется.

Она протянула мне штуку, похожую на большую белую шпильку.

Я послушно размахнулся и со всей дури стукнул — как следует, разумеется. Каменная плита ахнула и раскололась. Под ней обнаружился огромный сундук. Я поднял крышку. Огромные изумруды в кулак размером полыхнули снопом зеленых искр.

— Вааааа! — выдохнула Олена, запуская туда руки по локоть. — Спасибо! Остальное я сама.

— А можно мне тоже? — сестра Лика была скромна. — Там по соседству еще сапфиров насыпано. На них отличные диоды выращиваются, мне бы не помешали в инженерных целях.

— Только скажи, и я сделаю! — я втянулся в роль сильного брата, который делает всё, чтобы сестричкам приходилось работать поменьше.

Мне предъявили вторую плиту и еще один ключ, мало отличавшийся от предыдущего. Я повторил удар. Плита не поддалась.

— Ну, это посерьезнее, — она сделала жалобное лицо. — Ну Костянчик, ну пожалуйста. У меня будут свои диоды. Это офигенно.

— Сейчас-сейчас, — я натянул на физиономию навью маску, чтобы быть еще сильнее, и где-то в глубине себя нащупал доступ к Источнику. — Хххххха!

Крышка треснула в разных направлениях. Лика со счастливым смехом сгребала пальчиками сапфиры. Много ли нужно для счастья простому инженеру…

Сестрички кинулись мне на шею, радостно целуя. У них было два — целых два! — сундука с дорогущими блестяшками, над которыми можно было чахнуть.

Воистину, дочери своего отца.

— Костя-кун, просыпайся, — Бай тормошила меня за плечо. — Дождь решил, что ему больше неинтересно идти. А у нас путеводитель не куплен!

— Да мне тут всякое снилось, сон будто липкий, еле выбрался из него, — пожаловался я, протирая лицо холодной рукой. — Пойдем за путеводителем, а в следующий раз будем меряться, кто лучше: бумажная брошюрка или великие тревел-блогеры, которых носит по миру.