Стартует мужество - страница 8

Но вот в последнее воскресенье мая, после восемнадцатого провозного полета, меня и Аксенова Тюриков представил начлету на проверку. Даже как-то не верилось, что на этот раз мне предстоит действовать самостоятельно, что не будет впереди инструктора, на которого привык надеяться.

Я сижу в самолете и с замиранием сердца жду начальника. А он не спеша подходит к машине, неторопливо надевает летные перчатки, изредка поглядывая в мою сторону, и садится в кабину. Потом молча машет рукой: взлетай.

Стараюсь все делать так, как с Тюриковым. После взлета начлет кладет локти на борта кабины, показывая, что за управление он не держится. Такое поведение проверяющего меня ободрило, но в эту минуту я как-то особенно остро ощутил ответственность за исход полета. Выполнен последний разворот. Веду самолет на посадку, скоро земля. Начлет убрал руки с бортов.

Тщательно определяю высоту выравнивания, плавно добираю ручку на себя, машина опускается на три точки и катится по полосе.

 — Заруливайте! — слышу в наушниках.

Мне кажется, что начлет чем-то недоволен. Перебираю в памяти детали полета. Вроде все делал как положено, но на душе неспокойно.

 — Слетал отлично, можно выпускать, — говорит инструктору начлет, выйдя из самолета. Я стараюсь сохранить спокойствие, еле сдерживаю улыбку.

Очередной полет — самостоятельный. Для сохранения центровки самолета техник Павлючков кладет в кабину инструктора два мешка с песком. Тюриков проверяет их крепление и, перекрикивая шум мотора, дает последние указания. Бросив короткое «Выруливайте!», он спешит к стартеру.

Я вывожу машину на линию исполнительного старта. Инструктор берет флажки и выжидающе наблюдает за мной. Сейчас не только он, а все, кто находится на старте, смотрят на меня.

Вот Тюриков поднимает белый флажок, а затем энергично вытягивает руку вдоль полосы. Взлет разрешен. Первый самостоятельный взлет! Дорога к нему была не легкой. Сколько пережито и передумано, сколько трудностей пришлось преодолеть… На мгновение мы встретились с инструктором взглядами. Он едва заметно кивнул головой. Для меня достаточно и этого кивка: в нем и ободрение, и доверие. Как благодарен я Тюрикову! Хочется, во все горло крикнуть ему: «Спасибо, не подведу!»

Подаю сектор газа вперед. Самолет срывается с места и, набрав скорость, легко отделяется от земли. Лечу один, но одиночества не испытываю. Все время ощущаю на себе взгляд инструктора. Знаю, что он стоит сейчас на старте и внимательно наблюдает за всеми эволюциями самолета.

После второго разворота, когда машина переведена в горизонтальный полет и мое внимание несколько «высвободилось», меня охватывает чувство радости. Только теперь я по-настоящему осознал свою власть над крылатой машиной. Третий разворот. Наступает самый ответственный момент — надо сделать расчет на посадку. Не спуская взгляда с посадочных знаков, определяю момент начала планирования… Вот он! Убираю газ. Мне кажется, что к последнему, четвертому, развороту самолет приближается быстрее обычного… Разворачиваюсь. Под крылом мелькнул ангар, впереди — посадочное «Т». Плавно беру ручку на себя, чтобы уменьшить угол планирования, и определяю высоту выравнивания. Полоса, словно широкая лента зеленого полотна, убегает под крыло. Сейчас колеса должны находиться в пятнадцати сантиметрах от земли. Я их не вижу, но уверен, что так оно и есть. Скорость быстро падает. Взятием ручки на себя удерживаю машину на заданной высоте. Наконец, почти неожиданно, самолет «проваливается». Полностью добираю ручку. Посадка.

Из кабины не выхожу, полагается выполнить еще один полет. Заруливаю на старт и вижу — кто-то из ребят показывает большой палец. Павлючков проверяет крепление балласта, дружески хлопает меня по плечу и соскакивает с плоскости.

Взмах белого флажка: взлет разрешен. Даю полный газ и самолет снова в воздухе. Второй полет выполняю, копируя первый. Мне приятно, что инструктор не сделал никаких замечаний, появляется уверенность в своих силах и возможностях.

После приземления мой самолет окружают учлеты. Они наперебой поздравляют меня с самостоятельным вылетом. Павлючков вынимает из инструкторской кабины балласт. Мое место занимает Аксенов. Теперь будут проверять его. Ему предстоит пережить то же, что недавно испытывал я.