Старушка на курьих ножках - страница 3
– Устала?
– Вообще? Или сегодня?
– Да ну тебя.
– Мне сегодня сон такой дурацкий приснился. Как бы не случилось чего. Маетно что-то.
– Борис Ив…
– Кать, не нервируй, а? Нет у нас Явленского. Ты это знаешь лучше всех!
– Есть!
– Это НЕ Явленский! – Варя подскочила и ушла в дом, раздраженно печатая голыми ступнями по полу.
– Зато какой это Неявленский! – улыбнулась подруга.
Франция, Париж
Бруно Дюпре нажал кнопку отбоя, потер глаза спросонья. Зачем, интересно, старики встают в такую рань? Он велел Жоржу приготовить кофе, решительно встал, прошел в ванную, принял душ. Все это время он гадал, что же на самом деле произошло. По телефону Филипп не стал ничего объяснять. Дааа, дед не давал ему скучать. С тех самых пор, как тот фактически отошел от дел, а Бруно возглавил его ювелирный дом, деду не жилось спокойно. Бруно еще только застегивал рубашку, а Жорж уже известил о приезде месье Филиппа Лурье. Бруно улыбнулся. Со двора он что ли звонил? Мужчина сбежал вниз по лестнице навстречу посетителю. Филипп стоял в мраморном холле у громадного зеркала. В руках он держал небольшой кейс. Филипп был стар, но отчаянно молодился. Одет он был в светлый утренний костюм в полоску – в петлице неизменно цветок!, элегантный шейный платок закреплен утонченной английской булавкой. Шляпа сидела на голове с неподражаемым шиком. Щеголь! – подумал Бруно и расцеловал старика.
– Ты сегодня не ложился? – улыбнулся он. Старик не был ему родственником, но их семьи дружили, сколько Бруно себя помнил. Они были очень близки. Наследников у деда не было и он сделал Бруно своим преемником.
– Бруно, мальчик мой. Нам нужно поговорить. – Сегодня дед был необычайно оживлен.
– Я уже понял. Идем. Выпьешь кофе? Что говорит тебе прекрасная Анри по поводу кофеина? – Бруно частенько подтрунивал над стариком. Тот умудрялся заводить шашни с мадам вдвое, а то и втрое моложе себя. Теперь у него случился роман с докторицей. Он, кажется, привез ее из Довиля, куда ездил недавно поправить здоровье по совету предыдущего врача. Врач запрещал деду всё, рекомендовал тишину, чтение и постельный режим! Из Довиля тот приехал окрыленный, помолодевший и с новым врачом. Бруно развеселился.
Они прошли в малую гостиную, где вышколенная горничная в форменном платье строгого покроя уже разливала дымящийся кофе в миниатюрные чашки тончайшего фарфора.
– Я тебя слушаю, Филипп. На тебе нет лица. Все в порядке?
– Бруно… скажи мне. Помнишь ли ты то колье с розовым бриллиантом?…С ним еще произошла такая пренеприятная история в России.
– Болин и Ян? Разумеется, помню… – Бруно насторожился. Загадочные приключения с этим колье уже начинали ему надоедать.
Дед мялся и ерзал, складывал губы трубочкой, хмурился. Бруно не собирался ему помогать. Он уже давно изучил повадки старого бонвивана и не поддавался на его провокации. Вот и в истории, произошедшей в России, он чуть было не лишился своего честного имени. А все из-за неуемного авантюризма Лурье.
– А скажи мне, ты показывал его кому-нибудь?
– Твоему старому знакомому. Месяц назад. Ты сам рекомендовал мне его. Почему ты спрашиваешь?
– Позволь старику взглянуть на него еще раз. Ммм? Ты не против? – Старик излишне оживленно похлопал Бруно по колену, глаза его лихорадочно горели.
Бруно прищурился, он чувствовал всем нутром, что-то происходит.
Однако, он молча поднялся, рукой пригласил Филиппа следовать в кабинет. В кабинете Бруно нажал на какие-то кнопки, деревянные панели разъехались, открывая проход в скрытое до того помещение. В помещении горел специальный свет и бесперебойно поддерживалась специальная температура. Всюду на полках стояли бархатные коробки и коробочки, лежали свертки. Здесь временно хранились особо ценные украшения до того, как их описывали и передавали в банк, а также драгоценности, с которыми Бруно не желал расставаться. Здесь же расположена была его личная коллекция – Бруно Дюпре был страстным поклонником дорогого старинного оружия. Он достал одну из коробок, вернулся к столу и открыл ее перед стариком. По кабинету пробежали перламутровые всполохи, лицо старика осветилось. Он лишь мельком взглянул на бриллиантовое колье искуснейшей работы.