Старые друзья - страница 13
Л я с к о в с к и й. Я все про тебя знаю. Ты — сирота. Тебя приютила учительница Елизавета Ивановна Федотова. (Дусе.) Фотокорреспондент Аркадий Лясковский. Мне надо снять вас в домашней обстановке. Срочное задание — идет в номер. Не будем терять драгоценного времени. Садитесь сюда. Темновато у вас. Сделайте более веселые лица. Улыбайтесь, улыбайтесь, надо, чтобы было естественно. Это уже слишком, надо, чтоб и грусть была. (Снимает.) Спасибо. Теперь проверим текстовку. С Симой все в порядке. А с вами что-то напутано. Понимаю, в прошлом учительница. Так и запишем: Елизавета Ивановна Федотова — до войны учительница, теперь…
Д у с я. Я не Елизавета Ивановна. Елизавета Ивановна ушла за хлебом.
Л я с к о в с к и й. Погубленный снимок. Надо понимать, девушка, я снимаю вас на пленку высокой чувствительности. Последняя кассета. Ловко у вас получается: девочку не усыновили, а сниматься рады. Культура!
Д у с я. Вы же сами…
Л я с к о в с к и й (роясь в записях). Постойте, постойте… Родная дочь — Антонина Федотова — медицинская сестра. Все в порядке! Оригинальный сюжет — родная дочь и приемная дочь, две сестры. Вы — родная дочь, Антонина Федотова?
Д у с я. Меня зовут Дуся. Дуся Рязанова.
Л я с к о в с к и й. Невозможно работать! Вместо матери лезет сниматься какая-то посторонняя Дуся. Бред! Ты сирота или не сирота? Отвечай, тебя спрашивают…
Входит Е л и з а в е т а И в а н о в н а.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Сима, тебя опять обижают. Почему вы так разговариваете с девочкой? Что вам от нее нужно?
Л я с к о в с к и й. Фотокорреспондент Лясковский. Простите, но в нашем деле нужна точность. У нас за каждую небрежность так греют!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. А за грубости у вас не греют?
Л я с к о в с к и й. За все греют. Фотограф в редакции остался я один, а работы? Сегодня с утра поехал на передовую, снимать фронтовые эпизоды. Тут, как назло, начался обстрел, и трамваи остановились. Извольте шагать пешком. Пока там снимал — опять обстрел. И опять пешком — с самой передовой. Два таких конца! А сейчас вас надо снять в домашней обстановке с приемной дочерью. В дни блокады строится новая семья. Счастливая сирота!
С и м а. Я не хочу сниматься.
Л я с к о в с к и й. Нет такого человека, который не хотел бы сниматься. И кто тебя спрашивает!
С и м а. Я не буду у него сниматься. (В слезах убегает.)
Л я с к о в с к и й (растерянно). Что же теперь делать?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Боюсь, что вам придется искать другую приемную дочь и снимать ее более деликатным способом.
Голос диктора: «Передаем письма из действующей армии. Елизавета Ивановна Федотова, вам пишет ваш ученик — фронтовик Владимир Дорохин!»
(Кричит.) Сима! Сима! Скорей!
Сима вбегает.
Голос диктора: «Дорогая Елизавета Ивановна! Я обратился с просьбой к редакции отдела писем передать вам мой сердечный привет именно двадцать первого июня. Надеюсь, что они уважат мою просьбу. Я представляю, как вы все сидите за круглым столом, если, конечно, не сожгли его зимой. Здесь и Шурка, и Сеня, и Леша Субботин, и Тамара, и Милочка, и вспоминаете Тоню, а может быть, и меня. Я сегодня выпью за ваше здоровье, если позволит обстановка, а вы…»
Пауза.
«Район подвергается артиллерийскому обстрелу».
С и м а. Договорить не дали…
Д у с я. Пошли в подвал!
С и м а. Зачем?
Дуся показывает на радио.
Нет… Там сыро… (Обнимает Елизавету Ивановну.) Тетя Лиза, вы что загрустили?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Кто тебе сказал?
Лясковский в это время снимает их.
Л я с к о в с к и й. Спасибо. Бегу.
Д у с я. Куда ты?! Стреляют.
Л я с к о в с к и й. Мне бомбежки и обстрелы не страшны. У меня постоянный пропуск. (Убегает.)
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Что ж поделаешь, война всех раскидала. А нас вместе собрала. И хватит грустить — давайте ужинать. Сядем за стол и вспомним Тоню и Володю и всех их товарищей. Еды много, накормлю вас сегодня досыта. Сима, приглашай нашу гостью к столу. Садитесь. Что ты ерзаешь?..
С и м а выбегает и появляется с Ш у р о й и С е н е й.
Ш у р а и С е н я (вместе). Здравствуйте, Елизавета Ивановна!