Статьи для «АПН — Агентство Политических Новостей» - страница 4

Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе. Если бы авторы пришли в ужас от представляющейся им картины, еще бы туда-сюда; но они описывают ее как единственно возможную. Приятно уже то, что российское развитие описано как нелинейное — мы давно догадывались; но то, что эта схема — чередование авралов и застоев — признана не пороком системы, а ее сущностной особенностью, как раз и есть главная особенность Хропопута. Собственно, вся общественная эйфория этой эпохи основана на том, что обществу предложили гордиться тем, чего оно прежде стыдилось; болезнь отныне считается национальной матрицей. Российская история есть периодическая смена тпру и ну. Самое прелестное здесь то, что именно такая модель и порождает системные кризисы, но кризисы в свою очередь ведут к мобилизациям, а ничего прекрасней мобилизации авторы не знают. Это слово мелькает в книге с частотою частокола; чаще упоминается только сами знаете кто.

Главная задача авторов — представить Хропопут именно как эпоху мобилизации; стабилизации уже явно недостаточно для счастья. Эволюционная модель отвергается как неэффективная: «Мобилизация — это оптимальный режим существования для носителя власти, а стагнация — для элиты». Во время упомянутых стагнаций элита ворует, а модернизация, которой она при этом занимается, служит воровству лишь ширмой. Государство же российское способно развиваться лишь мобилизационными рывками: рожденный прыгать ходить не может. Видимо, народу скоро опять придется затягивать пояса — чтобы это состояние называлось не кризисом, а мобилизацией, авторы и торопятся со своей концепцией.

Дальнейшее изложение истории государства Российского осуществляется именно под знаком противостояния мобилизационной власти и стагнирующей элиты: Иван Грозный, знамо, опять оказывается прогрессивным борцом с реакционным боярством, которое он при всенародной поддержке давит. Здесь чрезвычайно характерна проговорка о том, что в эпоху Грозного «Россия прошла в своем развитии опасный поворот, на котором могла соскочить в модернизацию» (с.35). И то сказать, упас, кормилец. Петр Первый в этом смысле не вполне удовляетворяет авторов: он осуществлял «мобилизационный рывок в модернизацию», то есть средства-то у него были благие, мобилизационные, — дыба да плаха, — но вот цель (европеизация) подкачала. «Страна оказалась вытолкнутой на модернизационный путь развития. Петр собственноручно раздавал свой суверенитет. В результате самодержавие подверглось существенной девальвации (…), явившейся результатом секуляризации того трансцендентного образа власти, который она обрела при Иване III».

Оно и понятно — секулярность подсекла нам всю трансцендентность, Николай I попытался это дело выправить, но не смог, а уж при Александре II «негативные последствия Великих реформ значительно превосходили их позитивный эффект». До самого Сталина Россия жила в порочном режиме модернизации, но уж он-то отмобилизовал по самое не могу: «Успех масштабного мобилизационного рывка, начатого Сталиным в конце 1920-х гг., оказался закономерным результатом его политики в отношении номенклатуры». В свете авторской логики и Ельцин значительно лучше Горбачева — он-то в смысле авральности давал фору почти всем русским государям, но, вот беда, сделал свою власть недостаточно тотальной.

«Ельцину не удалось взять под контроль финансово-экономическую жизнь страны». А надо было. Всякий раз, как авторам надо сказать что-нибудь особо рискованное, они прибегают к новоизобретенному волапюку — помнится, Данилин восторженно писал о стиле Суркова, отметающем непосвященных. В самом деле, редкая птица долетит до середины такого, например, пассажа: «Покозатели хронодинамики (то есть движения в историческом времени политического мегасубъекта) тем выше, чем ближе пределы возможностей носителя власти к границам самого пространства власти». При чем здесь хронодинамика и в чем ее насущность? Да при том, что нельзя же просто так ляпнуть: Россия развивается тем динамичней, чем шире властные полномочия ее единоличного главы.

«Национальный суверенитет невозможен без реального суверенитета правителя в пространстве власти» (с.87) — читай: