Статьи, эссе, интервью - страница 7

Реконструкция позволяет заново перечитать роман, увидев за игрой имен, событий и персонажей истории Януса, Юноны, Венеры. Документальных подтверждений сознательного использования Янном «римского ключа» нет. Однако точность попадания текста в мифологический календарный цикл римлян заставляет предположить следующее. Как автор, глубоко интересовавшийся мифологиями народов мира, мысливший ритуально-мифическими моделями, Янн действительно мог отчасти бессознательно, отчасти сознательно инкорпорировать в свое произведение календарно-обрядовые символы. Кроме того, с учетом изоморфизма древних индоевропейских пантеонов эти символы могут быть истолкованы одновременно в нескольких языческих кодах (что и объясняется в комментариях). «Римский ключ» подобран с ювелирной точностью, помимо этого реконструкция, завершающая издание уникальнейшего романа модернизма, представляет сама по себе увлекательное чтение, которое каждого приведет к собственным размышлениям и выводам.

Коснемся в завершение и языковой проблемы — переводческого «ключа», подобранного к тексту Янна. Хотя в «Реке без берегов» почти не осталось следа от авангардной зауми, шаманских языковых танцев «Перрудьи», читавшие роман в оригинале не могли не почувствовать остранения, с которым писатель строит фразу, подбирает слова или ассоциативно сцепляет их вместе. Речь героев и рассказчика часто строится как философский дискурс, с высокой долей абстрагирования и словно бы в процессе пробы слова на вкус, подбора ему нового места. (Кажется, переводчик явно пытается помочь читателю, выделяя курсивом слова, словосочетания, попавшие в странный контекст: в оригинале все эти метки отсутствуют). Так, в сцене долгого обмена тирадами между Густавом Аниасом Хорном и Аяксом, подобной средневековым или барочным «прениям», мы встречаем массу таких философских и даже наукообразных оборотов, где человек выступает ареной действия (Schauplatz) фатальных сил и процессов: «Wir können den Stoffwechsel, das Maschinenhafte unseres Dasein nicht leugnen. Auch die zartesten Regungen hinterlassen einen Unrat. Wir sind durch und durch nur ein Schauplatz für Abläufe, durch und durch voller Schmerzen, durch und durch das glückhafte Gerät einer Verdauung» («Мы не можем отрицать обмена веществ, механического аспекта нашего бытия. Даже нежнейшие душевные движения оставляют после себя какие-то отбросы. Мы целиком и полностью представляем собой всего лишь место действия для потоков событий, мы целиком и полностью наполнены болью, целиком и полностью являемся удачным приспособлением для переваривания пищи»); «Weinen und lachen wollen unsere Muskeln, solange unser Geist den Pendelschlag nach zwei Seiten wahrnimmt» («Наши лицевые мышцы хотят смеяться и плакать — до тех пор, пока наш дух регистрирует качания маятника в ту и другую сторону»). Видно, что в первом случае для абстрактного «das Maschinenhafte» подобрано абстрактное же словосочетание «механический аспект» (подстановка слова «механическое» превратила бы текст в абракадабру, а выбор слова «механика (бытия)» хотя вовсе не исключен, но притягивает слишком уж наукообразные ассоциации). Во второй цитате переводчик явно усилила уже имеющуюся у автора «механическую» семантику, уточнив довольно нейтральное значение слова «wahrnimmt» («воспринимает») контекстуально оправданным «регистрирует». Тяготение стиля Янна к абстрактно-философскому ощутимо в переводе, вплоть до чувства семантического дискомфорта. Как, скажем, по-русски передать фразу: «Womöglich endet das Planen der Sehnsucht niemals»? Или — «dies Entrücktwerden»? Внутренняя, ночная речь Густава — о том, что «томление» заложено в нас еще до любви, что оно всегда ей предшествует, замысливается ею наперед и никогда не может быть исчерпано. Т. А. Баскакова переводит так: «Возможно, такое планирование тоскования вообще никогда не кончается»; «это впадение в отрешенность». Словно чувствуя остраненность смысла и формы, она выделяет словосочетание курсивом. Если «планирование тоскования» звучит одинаково искусственно и по-немецки, и по-русски, то для Entrücktwerden подобрана, как видится, вполне «естественная» переводческая версия.