Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019) - страница 14

И то, что он чище, чем я – это и есть то, что он судит меня. Судит своей чистотой. В этом смысле святые могут судить мир. И мы может быть святыми. Кстати говоря, если кто-нибудь вас считает идиотом, значит это первое признание в вашей «маленькой святости». Потому что святой – он святой для святых. А для грешников, святой – это идиот. Это нечестивец даже. Это какой-то странный человек, которого нужно выгнать в лучшем случае, а в худшем еще и натолкать ему в шею. Потому что – он раздражает. Все крадут – а он не хочет. Все подписи поставили, а он говорит: «Я здесь не подпишусь». Все посмеялись над кем-то, а он – рот закрыл и вышел. Все говорят одно, а он говорит другое. Все пошли на корпоратив – напились в хлам и хрюкали до утра в лужах недопитого вина, а он не пришел почему-то. Или пришел – выпил рюмку и удалился. Он раздражает. Про него говорят: «Да он какой-то замоленный. Он в церковь ходит. Он – вообще. Он книжки читает. И даже однажды – в монастырь ездил в паломничество. Он – странный». Если вас идиотами не считали, значит, вы к святости даже полшага не сделали. Как только начнете – тут же посыплются «шишки на Макара». На бедного Макара все шишки валятся. Для грешников, святые это – отвратительные люди. Они раздражают. Раздражают! Они просто мешают жить. А когда происходят такие катаклизмы, какие были в нашем Отечестве после революции, то их не зря же – и штыками кололи, и в помойных ямах топили, и оловом причащали, и прибивали к царским вратам, и душили епитрахилями. Такой заряд ненависти был к ним, что не знали, как бы их еще замучить. Нет, чтобы просто поставить к стенке и расстрелять. Нет – этого мало. Надо еще что-нибудь вытворить. Сначала уши отрезать, потом глаза выколоть. Выкололи глаза старому священнику: «Видишь теперь Христа своего?» – Он говорит: «Еще лучше вижу, чем раньше видел!» Вырвали язык человеку: «Скажи нам что-нибудь!» Он просто перекрестился, ну что еще скажешь. Не знают, что с ним еще сделать. Потому что: «Раздражаешь ты меня. Не такой ты, как я. Не такой».

Погасить святость. Уничтожить все святое. Это – великое благо (в кавычках) для людей века сего. И будет время, братья и сестры, как Антоний Великий говорил, когда двадцать пять больных придут к одному здоровому, окружат его плотным кольцом и скажут ему: «Ты самый больной человек на свете. Потому что – ты не похож на нас».

Святые – они всегда на передовой линии войны. Они странные, непонятные. Их гонят чужие, их гонят и свои. И свои бывают хуже своих иногда. Они доказывают нам Евангелие и говорят: «Айда за мной! За мной пошли!» Потом они уходят туда, где Христос во Славе. Оттуда помогают нам. И мы любим их и за то, что они помогают и за то, что они просто есть. И мы сами можем быть такими. Потому что не зря, когда мы умрем, над нами пропоют: «Со святыми упокой душу усопшего раба Твоего». Это не просто слова. Это конкретное пожелание: «Зайди туда, где “несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание”. Туда, где продолжается Литургия.»

Чем мы будем на Небесах заниматься? Под кустами лежать? У нас не мусульманский рай. Нам не обещаны еда, питье, журчание фонтанов. Нас этим не купишь. Это мы и на земле имеем. Под фонтаном мы можем и здесь полежать. Выпить и поесть – не большая проблема по сегодняшним временам. Такой рай нам не очень интересен. Нам нужен настоящий рай. В настоящем раю – Литургия. И вот человек ушел отсюда туда и там продолжает молиться.

«Святый Боже, святый Крепкий» поет. Евангелие слушает. Богу поклоняется. И за людей на земле находящихся молится.

Так что – вы прислушивайтесь к ним. Изучайте их. Поднимайте к ним взоры. Завязывайте связи дружеские. Потому что – есть, например, какой-то святой человек. А я его не чувствую, не понимаю. А есть рядом другой святой человек – и моя душа прямо рвется к нему. Я люблю его. Он интересен мне. Мне хочется с ним общаться. Это какая-то тайна в этом есть. Тайна связи. Между душой, живущей на небе. И душой, ходящей по земле.

У каждого из нас должны быть любимые святые. Любимые святые. Есть общенародно любимые святые. С Николаем Чудотворцем никто не сравнится. Или с той же блаженной матушкой Матроной. Но это не значит, что мы должны любить только тех, кого все любят. Мы должны иметь еще своих святых. «Именно моих». О которых может мало кто и знает.