Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020) - страница 24
Это лечебница вообще-то. Это поликлиника. Это хлебная лавка. Это пекарня. Здесь мы едим. Здесь мы лечимся. И это школа. Здесь мы учимся. Вот что такое Церковь.
Тут мы лечимся, тут мы учимся, тут мы кушаем. И тут мы вспоминаем, кто мы такие. Представляете? Как много она нам здесь дает.
Слава за это все. И за то, что мы сказали. И за то, что мы не можем сказать. Потому что – язык человеческий ограничен. Он хоть и без костей, а все равно всего сказать не может.
За все, что есть. И за все, что будет. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. И ныне, и присно, и вовеки веков.
Аминь. Христос Воскресе!
Как по-немецки будет Христос Воскресе?
Christus ist auferstanden!
Мученик Мамант /Проповедь 15.09.2019/ (19 сентября 2019г.)
(Проповедь отца Андрея 15 сентября 2019 года)
Христос Воскресе!
Я хочу вам сказать несколько слов сегодня о мученике Маманте, память которого совершается Церковью сегодня. Во-первых, слово «мамАнт» – это не то, о чем можно легко подумать. Это не тот лохматый слон доисторический, которого рисуют в учебниках по биологии. Это слово происходит от слова «мама». Первое слово, которое он сказал было «мама», и его назвали Мамас. То есть он по-гречески никакой не мамонт. Через «А» — на самом деле. Есть фамилия такая. У нас есть известный тележурналист Аркадий Мамонтов. Значит, в корнях где-то в его роду был кто-то Мамант, крещенный в это имя, и потом уже Мамонтовы появились такие.
В принципе, мы все Мама́нтовы в отношении некоем. Потому что первое слово у нас, как правило, у всех бывает «Мама». Правда в одном из советских фильмов молодая мама говорит своей начальнице: «Мой сынок заговорил!» Та: «И какое слово сказал? Наверное, мама?» – «Нет. Дай!» То есть – люди меняются. И не всегда к лучшему. Иногда первым словом бывает не мама, а – дай. Но, если вашим первым словом было – мама, – то вы тоже Маманты. В хорошем смысле этого слова.
Что важно: мама его, Руфина, – святая и папа его, Феодот, – святой. Они были патрициями, и за имя Иисуса Христа были подвергнуты тюремному заточению. Сидели в тюрьме и готовились к мучениям. И отец его молился и говорил: «Господи, я мучений не вынесу». Человеку легко сделать больно. Нежный организм человеческий. У него столько всяких нежных мест; и можно столько всякого железа и огня к нему применить, что любой кремень задрожит.
Вот он и говорил: «Я не вынесу. Мучений я не перетерплю. И отрекаться от Тебя не хочу. Забери мою душу раньше». И Господь забрал его душу до страданий. Он умер в темнице, не дождавшись колеса, огня, меча, расплавленного олова и так далее…
А жена его была на сносях. Имела как раз мальчика во чреве. Того самого – Мамаса. И она – раз такое дело – говорит: «И меня забери!» И ее Бог забрал.
Когда человек просит смерти, Бог ему часто ее дает. Иногда – не дает. Потому что – не готов человек. Ему нужно еще погреметь в жизни, как медному котелку. А тех, которые готовы, – забирает их Господь. Нужно просить в таких случаях. Видите! – забирает!
Она (Руфина) перед смертью разродилась живым ребенком, которого забрала на воспитание его тетка. Он сказал первое слово – мама. Она назвала его – «Мамас».
И так он вошел в историю Церкви.
Я не буду вам рассказывать всю его историю. А история его, в принципе, очень короткая. В свежем юношеском возрасте он был подвергнут истязаниям за Христа. Проявил великое мужество. До это еще совершил много чудес. Был усечен. Закончил жизнь свою. И был почитаем. И сейчас почитаем Церковью. По-моему (по-моему!) мощи его находятся на Кипре (если мне не изменяет память). На Кипре. Да. Один из святых Киприотского святого списка. Но страдал он не на Кипре. Он страдал в Малой Азии.
Много разных вещей я вам хочу сегодня сказать.
Во-первых, у нас может создаться такая картина (благодаря великомученику Георгию, Варваре, Екатерине и всем остальным страдальцам), что история Церкви была сплошной историей побед.
Их звали на суд. Что-то там говорили… «Отрекайся!.. – Не отрекусь!.. – А мы – тебя!.. – А мне все равно!..» Короче: его на лоскуты порвали, а ему не больно. И так далее…