Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012) - страница 2

С тех пор Церковь поёт. Она уже не трубит в серебряные трубы и не бьёт в кимвалы. Голосом служит Церковь Богу, поёт Ему «песнь нову», в которой голосовые связки натянуты, как струны, лёгкие работают, как органные мехи, и язык радостно трудится, как живой кимвал. Все песни, пропетые тогда, мы поём до сего дня. К ним мы добавили множество новых песен, на разные лады воспевающих Бога, одевшегося в смиренное человечество.

Воистину, христианство есть песенная, музыкальная религия. И дело не только в том, что изобретены сложные инструменты, написаны чудные музыкальные произведения, к звукам которых прислушиваются, мигая, звёзды. Дело в том, что человек призван стать живой арфой, псалтирью, в которой струны — это силы души и чувства телесные, а пальцы игрока — благодать Духа. Кто смог себя так устроить, тот стал инструментом, на котором играет Бог. Это и есть исполнение слов псалма воспойте Господу песнь новую, пение Богу нашему.

Конец Откровения — это Апокалипсис, наполненный победными и благодарственными песнями. Ради того, чтобы стать участником того, будущего пения, нужно прислушиваться к пению сегодня. Вначале прислушиваться, затем потихоньку подпевать: «Христос рождается! Славьте! Христос с небес! Встречайте!»

Христос родился в яслях и умер на Кресте. И то, и другое сделано из дерева. Если можно сказать, что Христос «умер на Древе», то можно сказать что Он и «родился на древе». То есть не на перине, или шерсти, или шелке, но на деревянном ложе, смягченном соломой, смиренной пищей смиренных животных.

Слово о Кресте приносит болезнь сердцу, поскольку с трудом в него вмещается. Многим людям это слово непонятно и кажется разновидностью безумия.

Поэтому и сказано: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1:18)

Эти же слова можно произнести применительно к убогим яслям Рождества. «Слово о Рождении Мессии в пещере, о положении Его в яслях для погибающих — безумие, а для нас, спасаемых, сила Божия».

Рождение Бога от Девы — ничуть не меньший вызов человеческому уму, чем невинное и искупительное страдание Сына Божия на Голгофе. Мы вновь можем цитировать слова апостола Павла о Кресте, безболезненно изменяя смысл в сторону Рождественской мистерии. «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа, рожденного от Девы, закутанного в убогие пелены, лежащего в яслях на соломе, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (См. 1 Кор. 22-23)

Ничего за столетия не изменилось в отношении людей к Богу и Евангелию. Одни говорят: «докажи», и другие требуют: «объясни». По сути это одинаковые требования, с той лишь разницей, что эллинское «объясни» проявляет веру в разум и логику, а иудейское «докажи» хочет увидеть чудо на заказ и — собственными глазами.

Чудо требуется эффектное, яркое, броское — такое, чтобы, словно при салюте, запрокинуть голову и с сияющими глазами смотреть на нечто великолепное. Они и просили у Христа «огонь с неба» в виде знамения. Христос отвечал, что роду лукавому и прелюбодейному дастся только знамение Ионы пророка, то есть смерть и воскресение Сына Божия. Для уверовавших будет потом и огонь с неба в день Пятидесятницы. Будет благодать Святого Духа. Но неверовавших сей огонь не коснется, и они продолжат ждать знамения, которое им даст «зверь, выходящий из земли». Антихрист в Откровении ведь творит «великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми» (Отк. 13:13)

Но мы несколько отвлеклись. «Докажи», — говорят эллины, «покажи», — говорят иудеи.

Вместо всех этих «докажи», «обоснуй» и «подтверди» христианин настойчиво твердит из века в век о «Боге истинном от Бога истинного», Который «нашего ради спасения сошел с небес и воплотился от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечился».

Христианин — не хозяин Рождественского чуда. Оно ему подарено. Для его ума чудо Рождества представляет собой не разобранную и «понятную» игрушку, а предмет удивления и благоговейного созерцания. Для доказательств не хватает слов. Их в принципе не должно хватать, и совершенно понятно, почему Павел называет проповедь Евангелия «юродством». Сила Павловых выражений только увеличивается, если эвфемизм «юродство» заменить более понятным словом «безумие», «сумасшествие». Такой кажется Истина внешнему взгляду.