Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015) - страница 35

Знание своих проблем определяет направление борьбы. Словно военный стратег христианин должен нарисовать на карте личной войны синими и красными стрелочками направления главных ударов. Это нужно как раз для того, чтобы пост не был формальностью. Борец неизбежно приходит со временем в изнеможение. Он ощущает, что враги сильны и тогда он начинает молиться Богу о помощи. И до этого состояния должен каждый из нас дойти. До состояния священной немощи и взывании к Богу о помощи.

Кроме того, существует такая необходимая вещь для современного человека, как информационный пост. Если человек отдает уши и глаза на откуп всему тому, что показывается по телевизору и в интернете, всему тому, что поется по радио, он не постник – он обманщик. Обманщик себя самого. Если человек пьет молоко и не смотрит телевизор, но читает Евангелие каждый день – это хороший человек в отношении поста. Это даже подвижник. Он совершает посильный подвиг. Если же человек грызет одни сухари, но при этом смотрит все, что предлагает ему ТВ, – это самобманщик. Он не постится. Главное ведь в нас не брюхо, простите, а сфера ума. И этой сферой ума вращает лукавый, как игрушкой.

Необходимо ограничить или закрыть доступ к лишней и вредной информации до тех пор, пока вы не научитесь работать с этой информацией: дозировать, анализировать, отсеивать. Это очень сложные навыки, которые не всем даются. Для большинства же нужно решительно ограничить или даже пресечь доступ ненужной информации внутрь своей души. Это важнее всего остального.

Итог: чтобы пост не стал формальностью необходимо совершить его во имя Иисуса Христа, как борьбу с собой ради Царствия Божьего. Оно – Царство – силой берется, и употребляющий усилия достигает его. Надо в духовном смысле овладеть Обетованной землей. И тогда не будет никаких формальностей. Будет все очень строго, честно, по-настоящему, и это даст человеку венцы и награды.

В этом году исполняется 100 лет со времени начала Первой мировой. Она закопала в землю около девяти (!) миллионов молодых людей, стёрла с карты мира четыре империи, превратила войну в беспринципную бойню, подарила женщинам избирательные права, отобрав у них мужей и сыновей…

Вся современная жизнь несёт на себе печать памяти о Первой мировой. В историческом мире совершенно обосновано звучат слова о том, что только падение Берлинской стены и объединение Европы являются подлинным окончанием Первой мировой войны. Первой, а не Второй, поскольку Вторая была неизбежным и органическим продолжением Первой, и при желании их можно смело соединять. Но обо всём по порядку.

Есть такое выражение — «театр военных действий». Война никогда не была театром в полном смысле слова, но столетиями носила в себе элементы возвышенного и героического зрелища. Отсюда парады, конные разъезды, яркая, красивая форма и военные оркестры. Всё это существует и поныне, хотя весьма урезано в правах и смыслах. Но именно в ходе Первой мировой впервые отказались от театральной составляющей. Театр просто был вытравлен парами хлора, рассыпан оружейными залпами невиданной дотоле мощности и закопан в грязь долгого и бессмысленного позиционного противостояния.

Пулемёт «Максим», как специально указывалось конструктором, выбрасывал 666 пуль в минуту (на самом деле — за 1 минуту 7 секунд). Появившийся подводный флот соблазнял возможностью лёгкого потопления судов противника. А самолёты впервые в истории сделали небо источником военной угрозы. Война нырнула в волны, взмыла в облака и перепахала землю. Последний царь из дома Романовых одним из первых сильных земли почувствовал, что гонка вооружений (знакомая фраза?) грозит неслыханными бедами. Николай II предложил европейским державам первую в истории программу разоружения (тоже знакомое выражение). За это был номинирован на премию мира (это слышали все), но сама программа так и не была принята.

Война моторов, война железа, чугуна и стали. Война, в которой кабинетные успехи химика или инженера стоят больше, чем храбрость кавалерийского офицера. Это — Первая мировая. Человек сам должен был стать немножко чугуном, немножко сталью, немножко кабинетным теоретиком, одуревшим от статистики смертей, публикуемой в газетах.