Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015) - страница 87

А что сегодня? Сегодня умершие от пуль и сожженные украинцы исчисляются уже сотнями и сотнями. Есть и замученые, умершие под пытками. За что? Почему? Быть может потому, что братское единство достигается не повторением политических мантр, не финансовой помощью и «ценными советами» иностранных благодетелей, а правильной реакцией на реальность, которую вначале предстоит почувствать и определить. Если различия внутри народа есть и они значительны, не нужно уперто твердить, что различий нет, а говорящие иначе — враги и террористы. Достигать единства ценою сожжения Хортицы или ценою осады Львова, ценою уничтожения одной из Украин — нельзя. Нужно сохранять и то и другое, и желательно с жителями, а не в виде опустелых безлюдных строений.

Не знаю поздно сказаны эти слова, или вовремя, но людям не нужно было бы жать на спусковой крючок, если они чаще листали страницы бессмертных литературных произведений.

Древнерусские книжники называли князя Владимира равноапостольным, ибо подвиг его вполне соизмерим с апостольским: великая страна его стараниями была просвещена светом христианской веры. Однако как тогда, так и сегодня есть те, кто негодуют о выборе князя Владимира. Кажется, что выбери князь Владимир не Православие, а, например, иудаизм или мусульманство, жить русскому человеку было бы легче. Корреспондент портала Православие.Ru попросил архимандрита Алипия (Светличного), протоиерея Артемия Владимирова и протоиерея Андрея Ткачева поразмышлять о том, что было бы с нами, выбери князь Владимир другую веру.

Протоиерей Артемий Владимиров,старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря, член Союза писателей России:

— Будем помнить, чем отличалась эпоха средневековья, когда в X веке Киевская Русь приняла Православие. Нынешние люди, смирившееся с наименованием «потребителей» и «обывателей», даже не представляют себе, чем жило сердце князя Владимира, когда он, находясь в мучительных поисках веры, желая осмыслить свою жизнь, искал духовных учителей, за которыми мог бы последовать. Сегодня принято говорить о его широкой натуре, о том, что без горячительного нет веселья на Руси. Но мало кто знает, что ещё с ранних лет, слушая рассказы своей благочестивой бабушки, княгини Ольги, будущий великодержавный князь задумывался о служении всемогущему Творцу неба и земли. И, видимо, ждал своего часа. Вера для него стала чем-то единым, была дороже воздуха, солнечного света, пищи и питья. Ему как гениальному правителю, стратегу и милостивому владыке, отвечавшему за тысячи человеческих душ, стало в определенный момент очевидно, что развитие государства, укрепление Киевской Руси невозможно на обветшавшем фундаменте язычества, сопровождавшемся разгулом страстей и раздробленностью племен. Поэтому князь Владимир, как свидетельствует его житие, со вниманием выслушал доводы всех приглашенных им проповедников и учителей веры.

Считаю излишним отвечать на вопрос: не лучше ли бы вовсе обойтись без религий? На этот вопрос ответил еще в античные времена древний историк Плутарх. В своей книге он пишет: «Много я обошел народов и царств, но не нашел ни одного племени, которое тем или иным образом не выражало своего почитания Богу, не служило Ему, не молилось бы на понятном для них языке».

Только современный обыватель, уходящий в компьютерное зазеркалье, может предполагать, что религия обедняет человеческую душу — напротив, именно она как поклонение Богу возвращает человеческое достоинство, дает ему нравственные силы осуществлять свое разумное служение людям, препятствует поклонению греху и пороку, а ведь это неизбежный удел всякого циника.

Читая жизнеописание святого князя Владимира, мы видим, что он последовательно отверг как талмудический иудаизм с магометанством, так и латинство, окончательно отпавшее от Православия в XI веке. Из самого текста видно, что для князя Владимира, быть может, еще не разбиравшегося в богословских тонкостях, большое значение имел эстетический фактор. Славянство, наделенное Богом чувством красоты и пониманием гармонии, в лице посланных князем Владимиром гонцов в Константинополь было покорено богослужением в великой Софии, ибо посланцы не знали, где они находились: на земле или на небе. Их выразительный рассказ о великолепии храма, о красоте пения, о пышности самой службы, предрешил выбор прозорливого князя в пользу византийского православия.