Статьи о Шуберте - страница 3

Когда перед слушателем предстают шубертовские шедевры разных лет, каждый из нас душой откликается на что-то свое. Одному близко неповторимое ощущение, которое несут ранние шубертовские вещи 1815—1817 годов («Гретхен за прялкой», «К Миньоне», «Сладость скорби», «Лесной царь» на стихи Гете, «Смерть и девушка» на слихи М. Клаудиуса, «Песня» на стихи И. Г. Залиса, кантата «Stabat Mater» на стихи Ф. Г. Клопштока, первые 5 симфоний), другому – чувства, вылившиеся у Шуберта в начале 1820-х годов (цикл песен «Прекрасная мельничиха» на стихи В. Мюллера, «Неоконченная» симфония), третьему – трагические эмоции музыки 1827 года (цикл «Зимнее странствие» на стихи В. Мюллера), четвертому – новые звучания в музыке 1828 года (в первую очередь – «Двойник» на стихи Г. Гейне), которые дают предощущение какого-то иного, абсолютно нового стиля, так и не осуществившегося из-за внезапной кончины Шуберта…

Вокальную музыку Шуберта поют на многих европейских языках. Жизнь его песенного наследия за пределами немецкоязычных земель зависит от вокальных переводов – особой области литературного творчества. Качество вокального перевода – то есть такого русского или украинского стихотворения, которое может при пении совпаcть с мелодией, сочиненной на немецкие стихи, – решающее условие присутствия музыки Шуберта в нашей культуре. Для Шуберта это условие более важно, чем для любого другого иностранного композитора, поскольку в его творчестве жанр немецкой художественной песни (Lied) занимает центральное место и включает около 600 произведений. Работа каждого поэта-переводчика составляет отдельный эпизод в истории бытования песен Шуберта.

Cуществуют, как известно, два принципа исполнения вокальной музыки: на языке автора и на языке слушателя, каждый из этих принципов проявляет и свои преимущества, и слабые стороны. Оба варианта имеют право на существование, однако исполнение иностранной вокальной музыки на языке аудитории (то есть в переводе) предпочтительнее, и вот почему. Стихотворная основа вокальных произведений, как известно, включает два слоя – фонетический и семантический (звучание и значение). В иноязычной стране чем-то одним (фонетикой или семантикой подлинника) приходится жертвовать. При переводе пропадает первоначальная фонетика (но сохраняется семантика), а при исполнении произведения для иноязычной публики без перевода (на языке оригинала), пропадает семантика. Однако, сохраняется ли в этом случае фонетика? Нет, почти никогда. Обычно произношение иностранцев таково, что смысл понятен, но фонетический строй речи иной. При исполнении песен Шуберта по-немецки, русскоговорящие певцы обычно камня на камне не оставляют от первоначальной фонетики оригинала. Происходит двойная потеря: разрушается одновременно и семантическая, и фонетическая конструкция произведения.

Но даже когда фонетика оригинала сохранна, иноязычный слушатель, лишенный стихотворного перевода текста, остается ни с чем. Гейне говорил: «Чудные стихи охватывают твое сердце, как ласка любимой женщины; слово обнимает тебя; мысль – целует»7. Иноязычный слушатель воспринимает слово, но не мысль. Это означает (в терминологии Гейне) объятие без поцелуя. Понятно, что если вас обнимут и не поцелуют, вы будете недовольны.

Избежать этого можно лишь благодаря талантливому переводчику: он сохраняет семантику оригинала, и выстраивает при этом средствами своего языка новую фонетическую конструкцию, которая во взаимодействии с мелодией воссоздает и возвращает первоначальную силу художественного воздействия, присущую подлиннику.

Восприятие музыки – процесс интимный, при котором мелодия и поэтический текст произведения затрагивают глубинные структуры мозга. Если туда, в глубины подсознания и может попадать слово, увлекаемое всепроникающей мелодией, то лишь слово родного языка. Иностранные языки осваиваются взрослыми людьми рациональным путем и воздействие иностранного текста затрагивает в основном сознание, верхний слой интеллекта. Чтобы войти в более глубокие слои, необходимо оперировать языком, усвоенном в раннем детстве и укорененным в подсознании. Таким качеством обладает только родной язык (немцы называют его материнским языком,