Ставка на Мелиссу - страница 4

Дашка нахмурилась от моего «доброго» пожелания. Ну правда, от чистого сердца ведь сказала.

– Ага, мечтать не вредно. От меня курсовую не жди. – Она показала фигу. – Ну, или жди от… – Говоря на полтона тише, Даша кивнула в сторону Ангелины, что-то усердно печатающей в телефоне.

Собравшись, мы отправились домой. И по дороге вместо того, чтобы держаться подальше от парнеподобных, заботливо и настойчиво подыскивали друг другу женихов.

Никто из нас не хочет писать тройную курсовую. Я люблю своих подруг, но знаю – ни одной из нас пощады не будет. Хорошо, что меня это мало волнует.

С такой скоростью по ступенькам я еще не летал. Бешенство. Злость. Стыд. Последнее чувство мне вообще малознакомо, но теперь именно оно знаменовало мое унижение.

Ничто не предвещало беды. Детка ждала, как и договаривались. Родители в командировке. Ненасытный Тигр выпущен на волю.

Офигенно? Да-а, так и было, пока не дошло до дела.

Вместо возбуждения я почувствовал, как начала чесаться нога. В мысли лезла назойливая Белянка – так я прозвал про себя дрессировщицу хомяка. Не только за длинные светлые волосы и бледное – без намека на косметику – лицо, а еще и потому, что так называются бабочки-вредители. Прямо как она. На вид милашка, мухи не обидит, но на самом деле только и ждет, чтобы напасть. В этом я убедился.

И чем больше меня атаковали воспоминания, тем реалистичней ощущались движение лапок по телу, щекотание усиков и захват драгоценной «Шпаги Чемпиона». Детка посоветовала сходить в больницу. И быстро от меня избавилась, будто от непригодного продукта с истекшим сроком годности.

Не снижая скорости, я понесся на стоянку. Прыгнул в машину и помчался домой под спасительный душ, чтобы вымыть из головы Белянку и маленького рыжего монстра.

Десять раз я себя намыливал и смывал пену прохладной водой. А вдруг хомяк и вправду ядовитый? Головой понимаю, что это невозможно, но он ведь напал на меня на кафедре ветеринаров. Кто их знает, этих Айболитов. Они мне никогда не внушали доверия.

В двадцать два года я не хочу верить, что «Шпага Чемпиона» вышла из строя. Лучше уж причина будет в Детке. Да, в ней. Тоже мне, «мисс Универ» нашлась. Неважно, что титул у нее вполне настоящий.

Я с усилием припоминал, за что же зацепиться.

Например, у нее тату кобры на плече. То-то злыми мне показались выбитые на теле желтые глаза змеюки. Сам-то я змей не боюсь. Но «Шпаге Чемпиона» виднее. Нам она не подходит. И точка! С другой осечки не возникнет. Даю слово Ненасытного Тигра.

Я сам себе придумываю быструю помощь и бросаю клич в чат братвы. Сбор по традиции в студенческом клубе напротив универа. Именно там мы чувствуем свою популярность в полной мере.

Ну еще бы.

Кто умеет зажигать? Мы – короли вечеринок!

Кто сможет устоять перед звездами тусовок и обаянием хищников? Только баба Клава, моя соседка. Ей одной наплевать, какой крутой парень над ней поселился. Она обкладывает меня матом на весь подъезд, когда я ее заливаю или врубаю музыку на полную среди ночи.

При входе в клуб я озираюсь по сторонам. Так-с. Публика уже собралась. Девчонки потягивают коктейли, мило болтая с подружками. Много знакомых лиц из универа. Замечают. Подмигивают. Улыбаются. На танцпол подтягивается молодежь. Маловато будет, подождем еще. Сегодня я настроен отрываться по полной.

– Чего притихли? В засаде сидите? – подкалываю я дружбанов, болтающих за центральным столиком.

Места на галерке не для нас.

В основном составе лучших друзей нас трое. Помимо меня – профи в тусовочной жизни – Марк и Алекс, засранцы, каких поискать. Сегодня к нам примкнули еще двое однокурсников – проныра Фил и провокатор Яр.

– Дай хоть отдышаться, – отмахивается Алекс, заново для меня повторяя: – Мощная дылда гналась за мной два квартала. Орала как резаная, чтобы я остановился.

– А ты что? – Я осмотрел жертву дылды.

Вроде все на месте, одежда не порвана, только его стильная стрижка превратилась в хаос.

– В самоубийцы не записывался. Бежал сломя голову. Вроде непонятно, зачем я ей нужен, – хмыкнул друг. – Наверное, влюбилась и башню снесло.

У Алекса это уже не первый случай. Вместо того, чтобы посочувствовать, все громко расхохотались.