Ставленник - страница 9

Дьяконы и дьячки кричат:

— Ну-ка, отец дьякон, дай-кось табачку понюхать!

— Маловато.

— Ну, ну, нечего отнекиваться-то! У тебя, я знаю, хорошее ведь место.

— Вот за это слово я тебе и не дам. Шиш получишь! — И дьякон отходит прочь.

— Да что это, господи помилуй, как долго? — говорят человек шесть.

— Эй, сторож, впусти! — просит сторожа священник.

— Пущать не велено.

— Как не велено?

— Не велено, и все тут.

Протопопы ушли в канцелярию. За ними пошли и священники. Сторож вмиг подбежал к дверям и стал посереди их.

— Отчего ты не пускаешь?

— Не велено.

— Почему?

— Говорят, много всяких шляется. Отцом Антоном не приказано… Вон тут надпись была приклеена, да из вашей братьи кто-то оборвал.

— Ты нам кого-нибудь пошли оттуда.

— Кого я пошлю! Вон столоначальник-то, Гаврилов, трои сутки без просыпу пьет и дома, что есть, не живет, ищи его, — с семи собаками не сыщешь…

— Ты писца пошли али помощника.

— Есть когда мне посылать. У меня делов-то и без вас вон сколько! — Сторож указал на угол, в котором лежали книги.

Один священник дал сторожу двадцать копеек.

— Как ваша фамилия?

— Документов.

Сторож ушел в канцелярию и чрез две минуты воротился, сказав, чтобы священник шел за ним.

Столоначальник в это время был в консистории; не пускать к нему не в известное время — был каприз и сторожа и самого столоначальника. За десять и двадцать копеек просители были вводимы в канцелярию, или к ним выходили писцы и удовлетворяли их. Выходившие шептались со стоявшими у дверей в канцелярию.

— Ну что?

— Десять человек на одно место.

— Врешь?

— Вот-те бог!

— А я было хотел на это же место проситься.

— Дак куда теперь думаешь?

— Не знаю. Спрашивал места, завтра велел прийти, записал фамилию.

— Сколько дали?

— Три рублика.

— Экая прорва! Ведь эдак ему сколько надают! А у секретаря не были?

— Нет… Там член сидит да протопопы.

— А я указ получил… Вот он! — говорит весело выходящий дьякон.

— Поздравляем.

— Покорно благодарю. Пожалуйте ко мне на закуску.

— А где ваша квартирка?

— Вместе пойдемте… Вот он, указ-то. Думаете, дешево стал? Двадцать четыре целковика… Зато место, говорят, такое хлебное…

— Ну, и слава те господи!

Сторож подходит к дьякону с указом и поздравляет. Дьякон дает двадцать копеек. Половина тершихся в коридоре уходят за дьяконом.

Егор Иваныч вошел в канцелярию и подошел к столоначальнику.

— Что скажете?

— Позвольте вас побеспокоить…

— Ну-с… Вы кто такой?

— Я только что кончил курс богословия по первому разряду.

— В священники или диаконы хотите?

— В священники.

— Священнические места все заняты.

— Я слышал, что в Куракинском уезде много мест священнических.

— Надо справиться…

— Пожалуйста… Отец у меня бедный, я тоже бедный.

— Теперь мне некогда.

— Когда прикажете прийти?

— Через недельку.

— Мне не на что жить здесь.

— Вы вот что сделайте, — оказал другой столоначальник: — подайте просьбу владыке, он напишет резолюцию, чтобы мы представили ему справку, а между тем понаведывайтесь.

— Очень хорошо. Только я не знаю, как составить просьбу.

Через четверть часа Егору Иванычу дали лоскуток бумаги, на которой была написана форма просьбы. За это сочинение с него попросили денег, Егор Иваныч отдал последние двадцать копеек. Зато он пришел домой очень обрадованный. Дома никого не было. Поэтому Егор Иваныч отправился к богословам — Клеванову, Попову, Панкратьеву, живущим на одной квартире. У тех кутеж.

— А! Егор Иваныч! — приветствовали Егора Иваныча товарищи.

— Это, отец Семен, наш однокурсник, первого разряда.

— Очень приятно! Имею честь рекомендоваться, Патрушинского уезда Егорьевской церкви священник Семен Павлович Мухин. — Священник подал руку Егору Иванычу.

— Давно изволили приехать, отец Семен?

— Сейчас, сию минуточку.

— А зачем приехали?

— Антиминс надо получить. Указ получил из консистории.

— Ну вы, отец Семен, не скоро отделаетесь от консистории, — сказал Панкратьев.

— Как-нибудь. Пожалуйте, Егор Иванович, водочки.

— Я не пью-с.

— Ну-ну. Надо привыкать-кавыкать [3].

— Он у нас фаля какая-то. Все учил да учил лекции.

— Похвально. А ничего, попробуйте! — Священник выпил свою рюмку.

Егор Иваныч выпил и закусил. Стали обедать. За обедом шел разговор об домашних священниках Мухина, о местах и невестах.