Ставок больше нет - страница 9

Ева встает, рассеянно склоняется над столом и ставит подпись.

– Превосходно, – подводит итог пожилая дама, – отныне вы мертвы по всем статьям.

– А куда мне теперь? – нерешительно осведомляется Ева.

– Куда хотите. Мертвые свободны.

Ева, как и Пьер, неосознанно направляется к двери, через которую вошла, но чиновница указывает ей на другую:

– Нет, вам туда…

Поглощенная своими переживаниями Ева покидает контору.

Ева печально бредет по улице, опустив голову и сунув руки в карманы домашнего платья.

Ее не занимает происходящее вокруг, она не смотрит на прохожих, живых и мертвых, попадающихся ей на пути… Как вдруг слышит голос уличного зазывалы:

– Дамы и господа, еще несколько франков, и вашим глазам предстанет нечто сенсационное… Одной рукой, только одной рукой Алкид поднимет вес в сто килограммов. Я не ошибся, сто килограммов, сто…

Вокруг ярмарочного силача – здоровяка в розовом трико, с вызывающей величины усами и завитками волос на висках – образовался кружок зевак. Пока зазывала представляет его публике, он застыл в выразительной позе.

Удостоив здоровяка взглядом, но не остановившись, Ева обходит толпу зевак.

В последнем ряду, среди любопытных находятся и Пьер со стариком-провожатым.

– Пойдемте отсюда, – обращается к нему старик, – есть кое-что и поинтереснее… У нас свой клуб…

– Минутку, – раздраженно отзывается Пьер, – я всегда любил смотреть на силачей.

Ева тоже останавливается, глядя на здоровяка.

– Дамы и господа! Смелее! Вы же не захотите обойти вниманием тяжелую атлетику. Еще двенадцать франков, и представление начнется. Двенадцать раз по двадцать су! Один франк справа? Один слева? Спасибо. Еще десять франков, и мы начнем!

Взгляд Евы случайно падает на девочку лет двенадцати. Из корзины в ее руках торчат пакет с молоком и дамский ридикюль весьма потрепанного вида, в котором наверняка лежат деньги. Ее послали за покупками, а она задержалась, чтобы посмотреть на представление.

Девочка не замечает юного воришку за своей спиной, который собирается ее обокрасть.

Небрежно озираясь, он протягивает руку и ловко вытаскивает сумочку из корзины.

– Эй, малышка, тебя обворовывают! – кричит Ева, наблюдая за его действиями.

Пьер живо поворачивает к ней голову и переводит взгляд на девочку.

Ева заметила его реакцию и обращается к нему:

– Остановите его! Да остановите же!

Старик выразительно толкает Пьера локтем.

Воришка уже преспокойно удаляется…

– Держи вора! Держи вора! – кричит Ева, указывая на него рукой.

Пьер с любопытством разглядывает ее.

– Эта дама тоже новенькая, – говорит старик.

– Да… до нее еще не дошло… – несколько самодовольно отзывается Пьер.

– Да сделайте же что-нибудь! – обращается Ева к Пьеру. – Что тут смешного? Остановите его!

Пьер со стариком переглядываются.

– Мадам еще не свыклась… – произносит Пьер, обращаясь к ней.

– Как вы сказали? – удивляется Ева. – Не свыклась с чем? – Она смотрит то на одного, то на другого, и вдруг начинает понимать. Теперь у нее растерянный и обескураженный вид. – Ах да, верно… – шепчет она, – верно.

Пьер и Ева какое-то мгновение с интересом разглядывают друг друга, но тут же переводят взгляды на девочку.

Та только что заметила пропажу сумочки. Она все более лихорадочно роется в корзине, заглядывает даже в пакет с молоком, ищет под ногами зрителей, после чего выпрямляется: ее личико бледно, рот искривился, на ставших огромными глазах блестят слезы.

Все трое молча взирают на ребенка. Старик, у которого, казалось бы, чувства давно должны были притупиться, потрясен…

Сделав несколько шагов, девочка падает на скамью и принимается рыдать, обхватив голову руками.

– Бедное, бедное дитя, – шепчет Пьер. – Что ее ждет по возвращении домой… – И добавляет, впервые с ноткой горечи в голосе: – Да, вот так-то!

– Вот так-то! Это все, на что вы способны? – вскипает Ева.

– А что я, по-вашему, должен делать? – силясь скрыть волнение за напускной развязностью, отвечает Пьер.