Стефан в гостях у ведьмы - страница 31

— Будешь горевать, если он меня завтра перерубит? — глупо пошутил Стефан.

— Да, буду, — тихо прошептала Маричка, но напрасно сердце парня скакнуло, радостно ударяясь о грудную клетку, потому что синеглазая тут же добавила, — ведь это я должна тебя убить, — а в синих очах вызов — вот я какая смелая и совсем тебя не боюсь.

— За что ты меня на небеса желаешь отправить? — посерьезнел господарь.

— Твой отец послал убийц погубить мою семью, — с большим трудом смогла выговорить Маричка, и было видно, что слова дались ей очень тяжело.

— Ложь! — взвился Стефан. — Мой отец такого сделать не мог… — он оборвал себя, а потом уже ровным тоном добавил: — Король Богумил — благородный человек, он не мог вот так взять и убить невинных людей.

— Он послал своих псов нас захватить из-за этих приисков. Ненавижу янтарь. Враги врывались в дома, убивали людей, мой отец пал в бою, братья и мать… Все погибли. Я не могу дотянуться до вашего трусливого короля, его слишком хорошо охраняют, ты заплатишь за смерть моих близких, — в очах Марички засветился чумной блеск, как там, у городской стены, видно она уже тогда примерялась, сумеет укокошить Стефана или нет. — Я тебе об том в лицо говорю, не таясь. Можешь первым приказать меня убить, спасая свою шкуру, тогда я сравняюсь с ними и мне не будет стыдно, когда я увижу их на том свете, — голос сорвался, девушка выплеснула все, что хотела сказать, и опустошенно стояла, опираясь о стену.

— Тебя обманули, — с горечью произнес Стефан, — сначала ваши вцепились в глотки друг другу, а потом на пепелище пришли наши отряды, встав между кланами. Король остановил резню.

— Это тебя обманули, а все было так, как я тебе говорю, — высокомерно произнесла Маричка, вздергивая подбородок.

— Не веришь, так спроси Адамуся, «дядьку» твой стар и помнит, как все было! — снова начал горячиться Стефан, хотя собирался держать себя в руках.

— Дядьку хочет спокойной старости, ему дела нет, что государыня не отмщена! — тоже взорвалась Маричка, переходя на крик.

— Дядька, в отличии от тебя, умеет думать о будущем, а не о прошлом, — раздосадовано бросил Стефан.

— А я вот не умею и не хочу, у меня нет будущего, да мне и не нужно, — поджала губы Маричка, а в глазах такая тоска.

Кто внушил этой бедной девочке, что она должна стать орудием мести, положить свою жизнь на чужой алтарь? Наивная птичка-синичка, которую так легко обидеть.

Оба снова замолчали, продолжая вести диалог глазами. Надо как-то разрядить напряжение, проломить эту стену отчуждения.

— У тебя ноги красивые, — кашлянул в кулак Стефан, краснея. Вот, хотел нагло пошутить, а сам засмущался.

— Да как ты смеешь мне такое говорить?! — тут же тонкой лучиной вспыхнула Маричка. — Была б я мужчиной, так сама бы тебя вызвала.

— Ну, знаешь, я ничего не просил, ты сама их передо мной выставляла, — якобы обиделся Стефан, но рукой перекрыл девушке дорогу. «И чем я сейчас лучше приставучего Банькова?» — выругал себя господарь, но заставить отступиться не смог.

— Благородный шляхтич сделал бы вид, что забыл, — надулась синеглазая, подныривая под рукой Стефана, чтобы уйти.

— Устал я в благородного шляхтича играть, — честно признался Стефан, невольно выплескивая всю усталость последних недель.

Маричка удивленно повернулась, разглядывая Стешку каким-то новым задумчивым взглядом. Он буквально чувствовал, как она ощупывает его, отдавая часть тепла.

— А я тебе нравлюсь, — ляпнул Стефан, и сам не зная зачем.

Ну сейчас она оттопчется и по оселедцу, и по хамоватой наглости, и прочее. Стефан уже приготовился к ее словесным уколам, но Маричка вдруг заплакала — одна за другой по щеке скатились две крупные слезы.

— Синичка моя, ну ты чего? — Стефан бережно обнял свою зазнобу, прижался губами к легкому завитку на виске. Маричка выронила крынку и та, ударившись об пол, раскололась на мелкие черепки.

— Растяпа у меня женка будет, — шепнул Стефан, и запрокинув девичью головку нежно прикоснулся к мягким влажным губам. И Маричка не отстранилась, она доверчиво потянулась к нему, судорожно всхлипывая.

«Пропал ты, Стешка, пропал от прекрасной девы».