Стёклышки - страница 2

  - А может, делами городскими заниматься? - хитро сощурился дед.

  - Лакать водяру, не иначе.

  - А вас с ними не загрузили?

  - Дед, мы же школьницы!

  - Ну это пока что. С твоей выбранной профессией... задом крутить...

  - Папа, какая ещё профессия? Что вы привязались к девочке? Танцы, чтобы без дела не болталась, опять же, для здоровья полезно, - выскочила из кухни мама.

  - Тебе, мать, виднее, что полезно. Ты вон тоже по молодости хорошо крутилась - дурака моего обкрутила.

  Второй раз за день одно и то же. Разошёлся дед. А мама что на кухне забыла? Пирог в руках держит. Сама спекла? У них же домработница есть. Скучно маме.

  - Мам, что это у тебя?

  - Да вот, решила делом заняться. Буду печь к завтраку. Домашнее полезнее покупного.

  - Ну ка, дай сюды, - дед выхватил кусок с блюда, запихнул в рот, прожевал. - Тьфу, ты, сладость... Один сахар - аж на зубах хруст.

  - Извините, папа, - мама, попыталась было забрать пирог. Дед не отдал.

  - Э, куда!? Видишь, ем.

  - Так ведь... - неуверенно начала мама.

  - Завтра лучше испечёшь. О, тихо! - он шикнул на Лерку с мамой. - Ответили. Алё, Захар! Разговор есть... - дед поднялся с кресла и скрылся в своей комнате.

  Потом они с Леркиным папой куда-то съездили. Папу мама отпускать не хотела, потому что он сказал:

  - Я сейчас деда отвезу, а сам задержусь - ещё загляну на дачу.

  - Ты же недавно был, - сердилась мама.

  - Ну так, стройка каждый день идёт, надо следить.

  Вечером Лерка собралась на свидание. Наряжалась долго, красилась. И откуда дед нарисовался? Лерка надеялась, они с папой, действительно, дольше задержатся.

  - Это ты куда такая?

  - Погулять, - буркнула Лерка.

  - А покороче юбки в доме нет?

  - Я же не одна буду.

  - А с кем это? - поинтересовался дед.

  - Ты всё равно не знаешь... Ну, допустим, со Стасом.

  - Не слыхал. Что за Стас?

  - Музыкант. Гитарист, - подумав, уточнила Лера.

  - На басу играет?

  - Эм, а что?

  - Витька! - дед застучал по стенке, - эй, Витька! Дрыхнешь что ли? Или оглох?

  - Чё те, батя? - из комнаты вышел сонный Леркин отец.

  - Витька! Неси ружьё!

  - В общем, бабуля, Стас стал последней каплей, - откровенничала Лерка, сидя на уютной кухне в маленькой Ангелининой квартирке. - Дед ещё полвечера надо мной глумился, а из дома тогда так и не выпустил. Точнее, приказал папе с мамой не выпускать. А они его слушаются. - Она подперла подбородок руками, уставившись в стенку. - Ты не представляешь, что я выслушала. Сама, конечно, тоже много всего сказала.

  - И что ты сказала, Лера? - Ангелина подвинула внучке кружку с горячим чаем.

  - Сказала, что мне этот дурдом надоел, и я у тебя поживу.

  - И отпустили? Иван Николаевич отпустил?

  - К тебе, почему-то, да, - Лерка пожала плечами, - бабуль, ты что, с дедом в каких-то особых отношениях?

  - Да вроде как нет, - Ангелина улыбнулась. Какие там особые отношения? Всю жизнь она проработала на заводе, вместе с мужем. Вместе на пенсию вышли. Вот правда, она уже год как вдова. А Иван Николаевич - получается, Ангелины сват, он человек совсем другой породы.

  К житейским трудностям Ангелина с мужем относились с юмором - богатыми никогда не были, да и не стремились. Дочка родилась во второй половине семидесятых, и крах системы в начале девяностых хрупкую подростковую психику потряс. Заводы стояли, денег родителям не платили, профессора на рынках торговали, в магазинах - шаром покати. Зато бразильские сериалы по телеку. В общем, единственная дочка - Наташа, мечтала выйти замуж за "принца", молодого-красивого-богатого, больше ничего её в жизни не интересовало.

   И таки повезло ей, вышла. За Виктора - сына нового русского, бывшего советского начальника средней руки - Ивана Николаевича.

  С ними, с родителями, Наталья, понятно, рассорилась. Обиделась за попытки предупредить о недостатках такого брака, а пуще - за "неподобающее" поведение при знакомстве с родителями жениха. С дочерью Ангелина много лет не общается. А вот внучку отбить вышло - привозили, бывало, и оставляли то на выходные, то на каникулы. С чего такое счастье? Видимо, дела семейные у Ивана Николаевича настолько лихо решались, что ребенка - Лерку, иногда приходилось подальше держать.