Стена Искандара - страница 22
Стал этот шар драконьей головой, —
Не головой — стрелою громовой!
Коль фитили поджечь, а шар метнуть
За арку врат, за каменную круть,
То догорят в полете фитили —
И, чуть коснется тот снаряд земли,
Едва о камни грянется снаряд,
Возникнет гром и смертоносный град
Осколков шара, — будет дым, огонь,
И вихрь, и ужасающая вонь
Взорвавшегося в шаре вещества,
И сокрушится сила волшебства.
Тогда врата железные падут,
И гибель чародеи обретут,
И дымом омрачится лик луны,
И станут лица колдунов черны.
От страха обезумеют они!
О бегстве лишь подумают они!..
Как был готов прекрасный талисман —
Луне подобный ясной талисман, —
К царю, — нет! — к солнцу неба и земли,
А не к царю, ученые пришли
С ядром изобретенья своего
И описали таинства его.
Прекрасноликий шах, придя в восторг,
Крик изумленья радостно исторг.
Сказал: «Вот чудо для ума и глаз!
Простите мне, что сомневался в вас!
Когда ж возмездья пустим мы стрелу
В оплот жестокосердого Маллу?»
«Да хоть сейчас! — ответили ему, —
Согласно повеленью твоему!»
И шах явил войскам свой светлый лик,
И ликованья шум в войсках возник.
Сел на коня могучего султан —
За ним войска пошли, как Океан.
Цари земли у стремени его —
Оруженосцы бремени его.
Ученые же люди — погляди!
Орудье грома катят впереди.
Не на колесах медную трубу,
А грозную противника судьбу.
И, выйдя за передний воинств ряд,
Они в трубу вкатили свой снаряд.
Спервоначалу Чина вещество[39]
На дно трубы насыпав под него.
Когда ж того орудья фитили
Мудрейшие из мудрых подожгли,
Раздался гром — и талисман взлетел,
Дабы народа тягостный удел
Одним ударом счастливо решить,
Дабы оплот насилья сокрушить!
Вот в крепости врагов снаряд упал,
И разорвался, и загрохотал.
Возникли ад, огонь, зловонье, гром —
И воины попадали кругом.
От дыма почернели лица их,
И раскололись створы врат стальных,
И распахнулось крепости жерло,
И на врагов смятение нашло, —
В безумье их повергли гром и дым…
Что, кроме бегства, оставалось им?
Вопя, они помчались в свой удел,
Там, где Маллу, злосчастный шах, сидел.
Золотолицыми они пришли,
А вспять черней, чем негры, утекли.
Сизоворонками они пришли,
Воронами и галками ушли.
Вот враг непобедимый поражен!
Вот глины ком на тысячу ворон![40]
…Когда же вести выслушал Маллу
Про грозную румийскую стрелу,
Об Искандаре тут подумал он
И понял, что он слаб, а тот силен!
Что маг перед ученым-мудрецом?
Что он — Маллу — перед таким царем?
И понял он, что мир его померк
В тот день, когда он мир с царем отверг.
И видит он, в смятении народ…
И сам от страха места не найдет.
В подземный ход — иного нет пути —
Сокровища велел перенести.
Оружье, золото и серебро,
Рубины, перлы — все свое добро.
Но вы, что столь богатым можно быть,
Увы, не сможете вообразить!
А сам на Каратаг он улетел
И, словно муха на ворону, сел!
И тот, кому свой меч вручил Дара,
Тот Джем,[41] увидев действие ядра,
Сказал: «Ну, с богом, в крепость мы войдем!»
Но мудрецы, стоявшие кругом,
Ответили ему: «Сегодня — нет!
До завтра налагаем мы запрет.
Там не рассеялся зловредный дым.
До завтра здесь спокойно посидим!»
И сердце к отдыху и пиршеству
Шах обратил, подобный божеству.
Мужей науки в свой шатер созвал,
И много почестей им оказал,
И милостью своей их озарил,
И возвеличил их, и одарил…
Когда же закатился солнца шар,
Что над землей блистал, как Искандар,
И кубок наслажденье даровал
Всем, кто к нему устами припадал,
Из царского шатра они ушли
И с чистым сердцем отдых обрели.
Когда же встало солнце, сквозь туман
Горя, как Искандаров талисман,
Прекрасный шах явил войскам свой лик,
Как солнце утра — светел и велик, —
И выехал верхом к своим войскам,
Слоноподобный мощью, как Рустам.
И воинство рекою потекло
И в крепость чародейскую вошло.
Тесниной шло оно дней пять иль шесть,
Когда примчалась из Кашмира весть.
Гонец — к царю: письмо в руке одной
И ключ от города — в руке другой.
Писали: «Под насильственным жезлом
Народ наш не народом был — рабом!
Но, испытав могучий твой таран,
Бежал Маллу, безжалостный тиран.
Тобой от рабства освобождены,
К тебе мы благодарностью полны!
Но хоть избегли рабской мы судьбы,
Тебе мы будем верные рабы!
Простри над нами, мудрый царь царей,
Десницу справедливости твоей!
Мы совершим, что только скажешь ты!