Стена Искандара - страница 3

стр.
Чтоб слезы по отце моем не лил.
Приди, певец, звенящий чанг настрой.
И заиграй, и песнь веселья спой!
Здесь было царство слова мне дано,
И во дворце хвалы я пил вино.
О Навои, не поддавайся лжи
И блеску мира! С разумом дружи!
Неверность мира — всюду и во всем.
Быть в мире лучше нищим, чем царем.
Дервиш свободный выше здесь, чем шах,
Чей дух томится в путах и сетях.

Слово о высоком парении царственного благородства, тень крыльев которого образует гнездо на темной горе Каф сказочной птицы Солнца, и в похвалу величия духа, которое укрывает крыльями серебряное яйцо птицы Солнца; и, если тень этих крыльев падет на несчастного, царь будет нищим перед ним, если ж шах лишен этой тени, то и нищий перед ним выглядит шахом


Рассказ об Искандаре и падишахе, который желал быть нищим, или, вернее, о нищем, достойном быть падишахом; Искандар вызволил нищего из ямы бедственности и хотел посадить на трон; тот отказался от короны царства и предпочел корону отречения

НАЗИДАНИЕ

В этой главе Искандар спрашивает Арасту, как быстрее и как лучше дойти до цели; Арасту указывает путь к совершенству и советует идти налегке


О том, как Искандар, отрекшись от короны владычества, удалился от престола власти и как народ Рума, склонив перед ним главы, высоко поднял подножие трона и возвеличил ценность венца; и зеркало его справедливости, солнцем ослепив летучих мышей ночи гнета, осветило мир, и жестокие люди вместе с мраком бежали с лица земли


Рассказ о деяниях Искандара, с сокращением подробностей и подробное истолкование этих сокращений. Посланник Дары приходит к Искандару за золотым яйцом и получает ответ в словах острых, как стальные копья. Молния сияния острия сжигает хирман терпения Дары; он посылает кунжут, мяч и клюку. Искандар этой клюкой отбивает мяч, а кунжут клюют птицы

Так проницательный поведал нам
Историк, счет ведущий временам:
В те дни, как Искандар, заняв престол,
Строй справедливый у себя завел,
Ему внушил его наставник-пир
Мысль — обойти весь необъятный мир.
И всюду справедливость утвердить,
Народы от ярма освободить.
Мысль эта в царской памяти жила,
Ветвилась, мощным древом возросла,
Но влек его не славы бранной шум,
Был мудростью глубок пытливый ум.
Как солнце, поднимаясь издали,
Одно блистает над лицом земли,
Так Искандар под сводом древним сим,
Ни с кем в делах великих несравним.
Ему сопутствовали чудеса…
Пред ним смолкали гордых голоса.
Коль все его деянья описать,
Не хватит жизни — книгу прочитать.
Ведь важен каждый день его и час, —
Начав писать, нельзя прервать рассказ.
Поэтому я много упущу
И повесть нарочито сокращу.
Коль завершу сказание мое,
Исполнится желание мое.
Я из забвенья повесть подыму,
Столь много говорящую уму.
Немало есть значительного в ней,
Но больше удивительного в ней.
Отсеяв ложь, рожденную в веках,
Скажу я правду в искренних стихах.
Он — покровитель государства был
И в Руме утвердитель царства был.
Освободил народ свой от оков,
Страну свою очистил от врагов.
И, убедясь, что власть его крепка,
Он за предел страны повел войска.
Магрибским дивам он нанес удар,
Завоевал далекий Зангибар.
Большая распря у него была
С Дарой — оплотом зависти и зла.
Не медля, как опору бытия,
Завоевал он франкские края,[8]
И, с франкским миром заключив союз,
Он покорил далекий Андалуз.
Идя обратно, Миср он захватил,
И небосвод — царя благословил.
Он там, с войсками ставши на привал,
Искандарию-город основал.
Потом, суди его источник сил,
Зардуштовы огни он погасил.[9]
Потом в Иран пошел, в иракский край,
Чтоб радостно запел иракский най.
Когда иракской он достиг земли,
В Ираке люди радость обрели.
Потом он взял Халеб и землю Шам,
Принес благополучье беднякам.
Когда Йемену он явил свой лик,
Там камни превратились в сердолик.
Потом пред Меккой он предстал святой
И в Мекке прах поцеловал святой.
Потом к морским пошел он берегам,
Кладя основу славным городам.
Незавоеван оставался Фарс.
И что ж — ему без боя сдался Фарс.
И знамением счастья озарен,
В поход на Север устремился он.
И цепи гор пустынных увидал…
Вернулся и Хорезм завоевал,
Даря, как солнце, милостью своей
Простор кипчакских пастбищ и степей.
И он в трудах походных не ослаб,