Стерва - страница 3

Да, Джен ее не предаст. А вот ему навредить может. Стоит ей намекнуть Алексу Китону о них с Джери…

Да знает ли она? Может, у него паранойя?

Слишком много усилий ему потребовалось, чтобы расположить к себе этого старого дурака, чтобы теперь малютка-наследница сорвалась у него с крючка.

С самой Элис Тревису было просто. Он ее сразу заметил — хрупкая, как статуэтка из фарфора, с ангельскими глазами, чуть что — розовеет от смущения. Такие всегда на него клевали. «Мой улов», — сказал он себе тогда. Самая скромная во всем Западном Беверли, Элис Китон в толпе разряженных и надменных девиц казалась потерянным херувимом.

Она такой и была — без всяких задних мыслей, наивной и романтичной. Неотразимое сочетание с деньгами папаши. Тревис знал, как найти подход к такой, как она.

«Да она должна мечтать о первом красавце школы, капитане футбольной команды и выдающемся соблазнителе», — добавлял он про себя с более чем довольным видом. Элис краснела при виде него, а когда он улыбался ей своей самой обаятельной улыбкой — такой искренней, такой честной, — сердце Элис с волнением замирало.

Она и подумать не могла… Тревис Питерсон… улыбается ей…

Будто… будто он любит ее.

Вот так все началось. С его знаменитой улыбки.

А дальше пошло как по маслу — приглашение в кино, на вечеринку. Для нее это было как сон.

До того разговора. Он его тщательно продумал и подготовил.

— Элис, — сказал он ей, — я никогда не встречал такой девушки, как ты. Такой нежной и умной… такой романтичной… и такой… такой красивой.

Он произнес это дрожащим голосом, и в глазах его блеснули слезы.

— Ну что ты… — Элис коснулась его руки.

— Но нам надо расстаться.

— О нет!

— Я тебя не достоин.

— Как ты можешь так говорить?

— Это правда. Все ведь думают: я гоняюсь за твоими деньгами.

— Мне нет дела до всех.

— Дорогая, я знаю. Ты такая чистая, такая… бескорыстная… но другие меряют всех по себе.

— Пусть думают что хотят. Я… я люблю тебя, Тревис.

— Но твой отец не позволит…

— Отца я возьму на себя.

— Элис, ты не должна ссориться с ним из-за такого, как я. Я был просто легкомысленным дураком до встречи с тобой… но ты… ты переменила мое представление о женщинах… Теперь, когда я знаю, что такие, как ты, существуют… Элис, я просто не представляю, как смогу жить без тебя.

У Алекса Китона, этого могущественного и безжалостного дельца, было одно слабое место — его драгоценная доченька Элис. Когда она заявила, что покончит с собой, если отец встанет между ними, старик сразу сдался. Он знал, какая воля скрывается за этой хрупкой ангельской оболочкой. Его дочь в чем-то пошла в него. Она, конечно, наивна и не имеет представления о настоящем зле, но очень решительна и упряма.

И Алекс сказал: «Ну что ж, если у этого вертопраха к тебе серьезное чувство, пусть время покажет».

Прошло целых пять лет. Позади остались и школа, и колледж. И все это время Тревис сохранял трогательную верность подруге. Они учились вместе в Калифорнийском университете, он, Элис и Джен. Джери после школы пошла работать официанткой, потом стала барменом. Учиться она не хотела. Она так и жила на денежки Алекса Китона, тратя свои на карманные расходы. Джери, как и сам Тревис, была дармоедкой с великосветскими замашками. Никто не знал об их встречах. Иногда ему казалось, что Джен что-то подозревает, но он не был мнительным и быстро выбрасывал из головы неприятные мысли. А удовольствия, на которые не скупилась Джери, стоили того.

Началось это на одной вечеринке. Еще в школе. Он тогда выпил лишнего и заснул в спальне друга. А когда проснулся, одежды на нем уже не было, Джери массировала его плечи, касаясь подбородка своей грудью — ничего роскошнее он сроду не видывал — она что-то шептала, и это было так эротично… Разве он мог устоять?

— Я никому не скажу, — говорила она, когда все закончилось, — прости меня, Тревис, но я от тебя без ума. Без ума… ты мне снился. А я тебе снилась?

Он раньше не особенно ее замечал. У Джери была репутация настоящей вампирши. Он никогда не думал, что она может быть такой нежной и так ворковать. Она будто знала, что сказать, как и когда. Иногда он задумывался, не играет ли она с ним в ту же игру, что и он с Элис. Но она так ему льстила (а он был тщеславен), что Тревис проглатывал эту наживку, не желая забивать себе голову чем-то неприятным.