Стиглеры- Новое поколение миротворцев - страница 44
— Ходил бы ободранным, — просто ответила Маура.
— Да, конечно, но я не в этом смысле. Маура густо покраснела.
— А в каком же? Везавий задумался.
— Как бы это объяснить? Понимаешь, я никогда раньше не чувствовал себя нужным кому-нибудь. Я и не предполагал, что может найтись человек, которому будет в радость стирать и штопать мою одежду.
— Но мне действительно приятно это делать…
— Я верю, верю. Мне просто страшно потерять… Везавий в испуге замолчал. Он опять проговорился.
Слово «страх» не должно было слететь с его губ!
— Ты боишься потерять меня? — спросила Маура. Везавий кивнул головой.
— Как-то уж слишком нереально мое счастье, — тихо сказал он.
Везавий нежно обнял Мауру, прижав ее к своей груди. «Кажется, она ничего не заметила».
— Дурачок, какой же ты дурачок. — Маура посмотрела в лицо Везавию. Ее глаза сверкали, будто сама любовь отражалась в них. — Мы теперь всегда будем вместе. Поверь мне, я знаю!
В одном импульсивном движении губы Мауры прильнули к губам Везавия, а ее сердце радостно затрепетало от близости с любимым человеком.
Поцелуй длился, казалось, целую вечность. И он по-настоящему захватил Везавия. Но с каждым мгновением увеличивался страх… и ярость. Жуткая звериная ярость на этот въедливый непонятный страх. Везавия начало трясти. Сладострастные губы Мауры касались его рта, вызывая неясные ощущения и непонятные желания. Везавий чувствовал их нежную горячую плоть… Плоть, которую он возжелал… Плоть, которую хотелось грызть и рвать…
Везавий пошире раскрыл рот, и чувственные губы Мауры коснулись его зубов. Плоть звала и манила…
Опомнившись, Везавий вдруг резко отпрянул.
— Что с тобой? — в испуге спросила Маура. Опустив глаза, Везавий закашлялся.
— Кажется, что-то попало в дыхательное горло. Пойду выпью воды.
Не поднимая глаз, Везавий встал, но Маура остановила его.
— Не надо, посиди, я сама принесу тебе воды. Маура вышла, а Везавий, словно зверь в клетке, заметался по комнате.
«Что это было?! Просто мерзкие воспоминания? Не похоже. Может, связь с миром драдов все еще действует?! Вполне вероятно, но при чем же здесь я?! Я выстоял там, а уж тут и подавно смогу! А может, это просто мои страхи? Точно, они! Мне было все время страшно, и я злился. Надо просто взять себя в руки, успокоиться! Мне нечего бояться! Нечего!!!»
Полный решимости, Везавий вышел из комнаты и спустился вниз. Маура стояла возле колодца. Она держала в руках наполненный водой глиняный кубок и любовалась звездами.
— Маура! — позвал Везавий. Девушка вздрогнула.
— Красиво, — произнесла она, увидев Везавия. — Никогда не видела такой звездной ночи. Знаешь, кого я сейчас вспомнила?
— Кого? — поинтересовался Везавий.
— Того воина возле трактира, помнишь? Он выдал тогда нас толпе. Ведь он тоже из Речи, из личной охраны моего отца. Не понимаю, почему он так поступил?
— Из страха. Он перевел внимание толпы со своей персоны на нас. — На секунду Везавий замолчал. — А ночь действительно прекрасна, — произнес он, взглянув на звезды. — Лад особенно любил такие ночи.
— Пойдем в сад, — неожиданно предложила Маура.
— Пойдем, — согласился Везавий.
Ночной сад. Он благоухал ароматами весны и мог заворожить любого, кто хоть немножечко стремился к сказке — сказке любви.
Везавий медленно приблизился к Мауре. Она прерывисто дышала и с томным ожиданием смотрела на него. Везавий взял ее за руки и прижал к себе. И губы их опять соединились и повергли окружающий мир в опьяняющий водоворот чувств.
На этот раз страха почти не было. Вернее, он был, но Везавий так глубоко спрятал его, что даже перестал ощущать. Только непонятная тревога — тревога, а не страх — осталась в душе.
В упоении чувств Везавий продолжал целовать Мауру. Он наслаждался ее прелестным телом, созданным для любви. Губы, нежная бархатная шея, плечо… Как-то само собой просторное платье Мауры соскользнуло к ее стопам. Везавий провел ладонями по обнаженному телу девушки — сверху вниз — и нежная девственная плоть вздрогнула, откликнувшись на его ласки.
Тревога в душе Везавия усилилась. Но он тут же забыл о ней, когда оказался во власти неведомых ранее чувств. Его разум больше не контролировал ситуацию.