Стигма ворона 3 - страница 9
Перед его мысленным взором возникли две сестры, отдающие ему книгу. Потом — вдовица с болотистыми глазами, пронзительный крик которой всколыхнул его память. И хрупкая женщина во тьме под дождем с низким мужским голосом…
«Тайна двенадцати и одного»…
«Где твой дом, мальчик?»…
Стиснув голову руками, Эш проговорил:
— Он присматривал за мной их глазами. На самом деле он всегда был рядом. Даже не так! Он всегда был на шаг впереди.
Глава 3
Выдвинув ногой первый попавшийся стул, Эш устало присел на него. Упираясь локтями в широко расставленные колени, он смотрел на безжизненное лицо вдовицы.
Его сознание кипело.
Как он не силился, упорядочить обрывки собственных мыслей, эмоций и догадок Эшу не удавалось.
Слишком много всего на него свалилось в один миг.
В своем воображении он смутно, как в тумане, видел очертания описанного вороном города.
Привычные дома со ставнями, маленькими кружевными балконами и развевающимися простынями на заднем дворе медленно вытягивались все выше, по широким мостовым с грохотом мчали повозки без лошадей. Огромные ловчие строили еще один высокий дом, с легкостью переставляя гигантские каменные глыбы. Вдоль дорог с мечами в руках шли искусственные люди с одинаковыми белыми лицами. А в самом центре этого удивительного поселения до самых облаков возвышался огромный черный зиккурат, на вершине которого, вальяжно раскинувшись в мягком кресле, сидел Аварра. Он взирал на мир с высоты, и на тонких губах играла тень снисходительной улыбки, которую Эш так хорошо знал.
Картинка стала четкой, почти осязаемой.
А потом, ломая прежнюю стройность образов, перед мысленным взором Эша повсюду начали вырастать огромные зиккураты, ломая все остальное. Десятки, сотни зиккуратов, и на вершине каждого из них восседал свой Аварра.
Во времена Эридаша он сражался с людьми и почти потерпел поражение.
А теперь говорит, что хочет вернуть прежний мир, основанный на порядке и справедливости.
Единственный убил Бэл и может причинить вред Айе.
Но при этом уверяет, что готов защитить людей от диких духов. Вот только сначала Эш должен убить нынешних хранителей человечества от этой самой напасти — двенадцать акад.
И как это все понимать?
Аварра действительно хочет восстановить свое царство, или его настоящая цель — уничтожить старого врага?..
Эш тяжело вздохнул.
Стоэтажные дома, значит.
Почему-то этот образ задел его за живое, вонзился в сознание, как заноза.
Эш вспоминал жилища, в которых доживали свой век бывшие герои-стигматики — убогие покосившиеся лачуги. Вспоминал Черную повозку, набитую людьми с деревянными номерками на груди. И святилище, устроенное вокруг уцелевшего ловчего.
А тем временем под землей в Иркалле прячутся огромные холлы с железными червями и искусственные человеческие тела!
— Скажи мне, ворон… — проговорил Эш, носком ботинка трогая сверкающий своими гранями на свету осколок стекла. — А почему вообще началась Великая война? И кто ее начал?
«Насколько я знаю, войну развязали люди, восстав против Единственного.»
— А почему они восстали?..
«А разве раб не мечтает разрушить свои оковы?» — ответил вопросом на вопрос ворон.
Эш наклонился и поднял с пола осколок, который только что тронул ногой.
Он был похож на треногу. Какой стороной ни поверни, одна грань все равно острым углом торчала вверх.
— А было ли это рабством, ворон?.. У людей были большие дома, машины, искусственные тела для искусственных воинов. Порядок и справедливость… Не так уж и мало, как думаешь? Если сравнить с тем, как мы живем сейчас. Все эти наши круги, жертвоприношения, прикормленные жирные боровы под стенами, игрища дингиров, мертвые дети…
«Думаешь, при кабале Единственного не было мертвых детей?»
— Я этого не знаю, ворон. И ты — не знаешь, — резонно заметил Эш. — И потом… Ты сам сказал, что люди почти победили в той войне. Так ведь? И что они получили, избавившись от гнета идеального разума? М? Войну с духами, которая загнала нас в круги? Разделение людей на «мясо» и стигматиков? Не думаю, что они представляли свою победу именно так. И что-то внутри меня почти готово сказать, что нам бы сейчас совсем не помешали порядок и справедливость. Вот только… — Эш развернул стекло на ладони другой стороной. — … вот только я никогда не смогу забыть, с каким выражением лица он вытащил голову Бэл из мешка. Ее жизнь ничего не значила для него. Как и те люди, которых по его приказу перебили в имении во Внутреннем круге. Такие дела…