Стихи - страница 10
И встанут вновь из жаркой земли
Обломки статуй и храмов.
И засверкают опять города
Водой в фонтанах Бернини…
И камни нас оправдают тогда
За мир, где живем мы ныне!..
Нашему дому
Прости нас, милый дом, что столько раз
Пренебрегая тем, чем мы богаты,
Грозились мы продать тебя, сердясь
На что-то, в чем ты не был виноватым.
А мы богаты прочностью твоей,
Твоим теплом, уютом и покоем.
О, подожди немного, не старей,
Чтоб до конца остаться нам с тобою.
Ведь долголетних приютив бродяг
(Нам прежний путь еще и ныне снится),
Ты отвечаешь нам на каждый шаг
Легчайшим скрипом каждой половицы.
А иногда, как человек, вздохнешь,
И стены что-то глухо пробормочут,
И пробежит по чутким стеклам дрожь,
Разбивши тишь безмолвной зимней ночи.
Здесь счастье, как веселый домовой,
Клубком пушистым по дому каталось…
Здесь вырос сын. А к нам, мой друг, с тобой
Так незаметно старость подобралась.
Ну что ж! Но ты еще не умирай,
Наш старый дом, на дедушку похожий!
Вот говорят о рае! Что нам рай?!
Ведь ты нам рая всякого дороже!..
Осеннее
Милый сад, ты был еще вчера
Весело и празднично наряден.
Ранняя осеняя пора
Убрала тебя, как на параде.
Золотом и бронзой исходя,
Выглядел ты, словно именинник,
А сегодня так печально стынешь
В сеточке ноябрьского дождя.
За ночь тусклым сделалось лицо,
Обнажились тоненькие руки,
Сломанное бурей деревцо
На землю легло в предсмертной муке.
Золотое платье на земле
И его мы топчем, не жалея…
Милый сад, мы будем все нежнее
Вспоминать о солнце и тепле.
Но не может скучная зима
Дольше, чем положено ей длиться.
И весной опять сойдут с ума
И деревья, и цветы, и птицы.
Зазвенит любовь во всех стихах,
Жизнь вперед покатится с разбега…
Только след растаявшего снега
На моих останется висках!..
«В каждом счастье капля есть печали!..»
В каждом счастье капля есть печали!..
Сколько лет я эту каплю пью…
Мы б ее Наташей называли
Дочку синеглазую мою.
Заплетая светлые косички,
Я б следила, как бушуют в ней
Все мои девчоночьи привычки,
Взлеты шалой юности моей.
Все неутолимое броженье,
Поиски неведомых глубин,
То мое земное повторенье,
В чем невольно отказал мне сын.
Старость, приближаясь неуклонно,
Сеточкой у глаз моих легла…
Сколько я ночей, ночей бессонных
Нерожденной дочке отдала!..
«Я пишу по-прежнему стихи…»
Памяти Сергея Сеницкого
Я пишу по-прежнему стихи
И хожу на службу, как обычно.
И мои житейские грехи
Ниточкою тянутся привычной.
А тебе уже их не понять!
Для тебя — ни встречи, ни разлуки!..
Но скажи, не хочешь ли отдать
Свой покой за все земные муки?
Все твои небесные сады,
Все, что жизнью вечною зовется,
За один глоток простой воды
Из обыкновенного колодца,
За пожатье дружеской руки,
За стихи любимого поэта,
За земные наши пустяки,
Те, что так любил ты в жизни этой?..
«Нет, о покое говорить не будем!..»
Люди стали, как звери…
(Из газетной статьи.)
Нет, о покое говорить не будем!
Из словарей в последние года
Чертою жирной вычеркнули люди
Прекраснейшее слово навсегда.
И мы совсем забыли — что такое
Мир на земле и тишина в сердцах.
Нет! Говорить не будем о покое,
Пока средь нас крадется всюду Страх.
«Как звери стали…» Но в лесу насыщен
Смолою воздух в строгой тишине,
И прав закон: «Убью, но ради пищи!»,
И зверь не лжет, как люди на войне.
Я в Божие подобие не верю
В наш исступленно-просвещенный век.
Сравненьем с нами не обижу зверя:
Ты кровожадней, человек!
«Так уходят друзья! И когда-то…»
Памяти друга
Так уходят друзья! И когда-то
Ты поймешь, что уже никого
Не осталось. И час заката
Перестанет тебя страшить.
Никого, никого своего
На земле не будет. Чужие
Будут люди вокруг ходить.
Никому о былом не расскажешь…
Никому стихов не прочтешь…
Никого… Самый близкий даже,
Даже тот, кого родила ты
Свой, отдельный построит улей
И ему ты не будешь нужна…
Что останется? В птичьем гуле
Может быть — еще раз! — весна…
Может быть — еще раз! — из сада
Звон капели, едва-едва,
Если слышишь — значит — жива.
Но уже ничего не надо.
Все уходят друзья! Ты — одна!
Тишина… Тишина…
«Мне снился мертвый голубь…»
Пропавшая девочка семи лет найдена в лесу убитой…
(Из газеты)
Мне снился мертвый голубь. Подняла
Его с земли я. И своим дыханьем
Вернуть хотела жизнь. Но лишь смогла
Последнее приметить содроганье.