Стихи остаются в строю - страница 12
Лежит земля, закованная в лед.
И тишина минуты на две, на три,
Как перед смотром части войсковой,
Перед началом оперы в театре
Или в глухой тайге перед грозой.
Природа мрак над Балтикой простерла,
Померк под снегопадом зимний день.
Шестидюймовок стынущие жерла
Нащупывают первую мишень.
За этот миг ледовою коростой
На корабле железо обросло.
Ты не легко, не шуточно, не просто,
Жестокое морское ремесло!
Но для того, кто в молодости выбрал
Бесстрашие вечным спутником своим,
Нужна работа крупного калибра
И крепкий шторм подчас необходим.
Чтоб, никогда не ведая испуга,
Смотреть, как в черный вражеский зенит
Пружина боя, скрученная туго,
Молниеносным залпом зазвенит.
Как жадно звуки схватывает разум,
Когда мишень на целике видна,
И наконец магическим приказом
Звучит короткий возглас ревуна.
И сразу башня вздрогнула… другая…
Небесная качнулась высота,
Оранжевое пламя изрыгая,
Орудия взметнули хобота.
Казалось, море выло и гудело,
Противник бил наводкою прямой,
Эсминец рыскал в зареве обстрела,
Фонтаны оставляя за кормой.
Разбиты восемь движущихся точек.
Осталось две, они еще палят.
В предсмертной злобе раненый наводчик
Шлет свой последний яростный снаряд.
А в это время где-нибудь в Сибири,
Быть может, на краю материка,
В просторной и натопленной квартире
Ласкает сына нежная рука.
Вихрастый и взъерошенный мальчишка,
Ему совсем не хочется в постель,
Пред ним до дыр зачитанная книжка
И корабля картонная модель.
Уже двенадцать. Передана сводка,
А он не спит. И в шуме у крыльца
Ему все время слышится походка
На вахту заступившего отца.
И видит он клокочущее море
И слышит рядом плачущую мать,
А женщина, суровая от горя,
Все думает: сказать иль не сказать?..
И сдерживает, пряча телеграмму,
Рыданья, в горле вставшие комком…
— Усни, сынок! — А он твердит упрямо,
Как все мальчишки: — Буду моряком!..
1940
Григорий Кац
Курганы
В привольной степи за Полтавой,
В зеленом и жарком краю,
Спивают высокие Травы
Старинную песню свою.
Склонилась плакучая ива
Над тонкою ряской речной,
Курганы стоят молчаливо,
Полынной дыша тишиной.
Пусть утро играет над ними,
Вечерние зори горят, —
Сверкая главами седыми,
Безмолвно курганы стоят.
Положен в могилу степную,
Кто, смертных не ведая мук,
Вдруг падал на землю родную,
Не выронив сабли из рук.
Какой уже век ими прожит?
Безвестным могилам — почет.
И птица летит, и прохожий,
С дороги свернув, подойдет.
Он шапку снимает при встрече,
Завидя высоты вдали,
Кургану он сыплет на плечи
Две полные горсти земли…
А свадьба степною дорогой
Летит, бубенцами звеня, —
Внезапно и трезво и строго
Сваты остановят коня.
И шутка уже неуместна,
И песни в сторонку ушли.
Бросают жених и невеста
Две полные горсти земли…
Так, всадник промчится ли мимо,
Иль мать со слезами пройдет,
Иль об руку хлопец с любимой, —
Курган все растет и растет.
«Мчит на север состав по полям…»
Мчит на север состав по полям,
А за ним — торопливым шагом
Весна со снежком пополам,
Залегающим по оврагам.
Ветер в тамбур неслышно проник
С местожительства — Лозовая.
Улыбаясь, поет проводник,
Полустанки из тьмы вызывая.
Голубой огонь наших звезд
Долетает, в пути не сгорая.
Приблизительно триста верст
До улыбки твоей, дорогая.
День
Выходят звезды. Безвозвратно прожит
Горячих поисков, больших свершений день.
Ночь вырастает — словно время тоже
Широкую отбрасывает тень.
Как сохранить в себе неповторимый
Твой образ от начала до конца,
И даже этот пролетевший мимо
Степной и горький запах чабреца?..
Павел Коган
«Есть в наших днях такая точность…»
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Косая сажень, твердый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых.
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,