Стихи в календаре. Сборник - страница 2
И плыть по глади озера,
Ничком, глазами в звезды,
В рыбацкой барке осенью,
От молодости поздней.
Где доброму – недоброе,
Где черный мрамор – вечному,
Там белое оплевано,
Случайностями встречными.
Где правде – пулю нервную,
Где в мякоть сердца – камень,
Там, слов шальными стрелами,
Слепые души ранят.
Не утонуть мне в Ладоге,
Не слечь в хвою Урала.
Очей зелено-каревость,
У всех меня украла.
Я знаю, это будет осень
Я знаю – это будет Осень.
Когда рябина красная горит.
Когда косым дождем сбивает проседь,
Соленую с гранитных плит.
Когда уже не жаль и нет надежды,
И силы нет – ни верить, ни любить,
Когда души последние одежды,
Изношены, то – время уходить…
И будет тихо. Очень, очень тихо,
Над павшею травой под серебром.
И в брежженьи рассвета я утихну,
И просветлюсь, бледнеющим лицом.
Я знаю – это будет Осень.
Но, на дворе пока февраль —
Долюбливаю голые березы,
И синь высокую, и ветреную даль.
Осеннее
Мечты мои неспешные,
Дурманные и глупые,
Как листья полетевшие,
Оборванные, хрупкие —
Обуглились, рассыпались,
Призывами бессильными,
По известковым папертям,
С руками некрасивыми,
Молящими о податях,
В бумажно-медной тленности,
А я, трясусь от холода,
В бесчувственной кромешности.
И грудь окоченелую,
В тряпье худое кутаю —
Надеждами несмелыми,
Лазоревыми утрами.
Все желтое и красное,
В октябрьской метели —
Все мечется и кружится,
В холодном, тихом теле.
Я строю храм березовый,
На жизни утрамбованной,
Безрадостными веснами,
С единственной иконою.
Кому – побед и почестей,
И славы – для веселья.
А мне б – душой не корчиться,
В бессонности постели.
Собрать бы дум гербарии,
И сжечь у теплой печки —
Чтобы грехом не ранили,
Огня душевной свечки.
И выплеснуться чистыми,
Безгрешными, не тайными,
Не скраденными мыслями,
К иконе той хрустальной…
«Я жду в ненастье снежных зим…»
Я жду в ненастье снежных зим,
Весны, бурлящей половодьем.
Туманом тронутых низин.
И шума птичьих карагодов.
Жду тихой ночи торжества,
В чуть слышном шепоте ольховом.
Июньских зорей колдовства,
В эфире желто-бирюзовом.
Восхода жду. Другого дня.
И в ожидании чутком этом,
Я тихо таю без тебя.
Влюбленный в завтрашнее лето.
Я смутно вижу силуэт.
И говорю с тобою в голос.
И, словно чувствую в ответ,
Лица касающийся волос.
Ты, точно майская гроза,
Меня обходишь стороною.
Лишь пыльной, хлещешь по глазам
Волной, удушливо-сухою.
Толь осуждая, толь щадя,
Моим сомненьям потакая,
Ты, бережешь от всех меня.
Сама того не сознавая.
Ты – яркий свет…
Ты – яркий свет в моих потьмах.
Ты – поводырь души смятенной.
Твой легкий след, петляет белым,
В моих чернеющих полях.
И я – охотник неумелый —
Его читаю наугад,
И по нему иду несмело,
И в даль, слепой бросаю взгляд.
Ты – бред любой моей ночи.
Ты – голубая кровь мечтаний.
Я запер, выбросив ключи,
Тяжелый сейф воспоминаний.
Я астроном Твоей души —
В ней – звезд восторженный искатель.
Я скульптор, лепящий в тиши,
Неосязаемость объятий.
И я зову Тебя, зову!
И этот зов, дрожит меж строчек,
Стихов, родившихся к утру,
И вскрывших смыслы многоточий.
И в них, нашли свой звук слова,
Свободу – быть и не таиться.
В букет душа их собрала,
И в окна птицею стучится.
Как мне ни быть…
Как мне ни быть, как ни стараться,
Пытаясь сбросить опьяненье,
С больной души, что в диком танце,
Все об пол бьет мои колени.
Все застилает очи дымом,
Мечты несбыточной и дерзкой.
И жарким летом холод зимний,
Вдыхает в судорогу сердца.
И сон единый – как предтеча,
Печальным ангелом кружится,
Над головой моей беспечной,
И шепчет мне: Угомонись ты…
Угомонись, передоверься,
Моей посланнической воле.
Тебе, уж боле не согреться,
В ответ подаренной любовью.
Ну что тебя еще заботит?
Кому еще ты хочешь верить?
В какую каторгу ты гонишь,
Души истерзанной отрепья?
…Стою перед Тобою – вечным-
Покинул мир зеленоглазый.
Душа – навытяжку, как свечка,
Уже не прячет пятен грязных.
Уже не буйствует, не ропщет,
Уже не просит, не робеет.
Но лишь сомкнув худые горсти,
Любовь последнюю лелеет.
– Так что же? – отпусти и это.
И пусть летит свободной птицей.
Не забирай ее у Света,
Чтобы другим могла присниться.
И в нерешительности зябкой,
Душа ладони разомкнула,
И там – внизу – в постели жаркой,
Ты от видения очнулась.
Тебе и странно и неловко,
И не найдешь тому причины…