Стихотворения (1925) - страница 4

Помню

             старое

                          1-ое Мая.

Крался

            тайком

                        за последние дома я.

Косил глаза:

где жандарм,

                        где казак?

Рабочий

               в кепке,

                            в руке —

                                            перо.

Сходились —

                         и дальше,

                                           буркнув пароль.

За Сокольниками,

                                ворами,

                                              шайкой,

таились

              самой

                         глухой лужайкой.

Спешили

                надежных

                                  в дозор запречь.

Отмахивали

                     наскоро

                                   негромкую речь.

Рванув

             из-за пазухи

                                  красное знамя,

шли

       и горсточкой

                              блузы за нами.

Хрустнул

                 куст

                         под лошажьей ногою.

— В тюрьму!

                       Под шашки!

                                      Сквозь свист нагаек! —

Но нас

            безнадежность

                                        не жала тоской,

мы знали —

                      за нами

                                    мир заводской.

Мы знали —

                      прессует

                                       минута эта

трудящихся,

                     нищих

                                целого света.

И знал

            знаменосец,

                                   под шашкой осев,

что кровь его —

                             самый

                                        вернейший посев.

Настанет —

                     пришедших не счесть поимённо —

мильонами

                    красные

                                   встанут знамёна!

И выйдут

                 в атаку

                              веков и эр

несметные силища

                                  Эс Эс Эс Эр.

Самолет. Построили. Взяли и сели.

Мало. Бессилен один.

Разве что для веселий,

разве что верстам одним господин.

Голым самолетом врага не выловим,

голым самолетом на врага и не лезьте.

Вооружитесь другими силами.

Сожмитесь

и ястребом бросьтесь — вместе.

Сила есть, называю имя я,

имя ей — химия!

Скоро только историков голоса

в школах в назидание вам

вспомнят: раны, прифронтовая полоса,

кровь и другие старенькие слова.

Человек — носитель великих идей,

он на то и умный.

Придумал способ истреблять людей

чистый, бескровный, бесшумный.

Пустят газ и вылетите враз,

взлетели под солнце в самый зенит.

Зачем умучивать раной?

Пустили в мине на вас венсинит —

и легкие тряпкой драной.

В штыки. Офицер врага показал.

Бегут. Выступай и при́ там.

И вдруг в нарывах и в язвах глаза —

окопы дохнули ипритом.

Казалось, взлетай, самолетом жарь.

Взовьются и падают наземь.

Моторы и то пережрала ржа

под этим всесильным газом.

А то залетят в глубочайший тыл

к родным в отдаленной хате,

и зря родных защищаешь ты,

оглохните, плачьте, чихайте.

Не убежишь, не старайся — поздно.

Газ не возьмет, на помощь ему

бомбы с бактерией тифозной,

бомбы, вгоняющие в чуму.

А если и газ тебя неймет,

в железо влезь трусливым вором.

С железом вместе сожрет огнемет,

расплавливая хлором.

Врага хоть увидеть бы в рост во весь,

хотя б не бить мимо.

Нет его, весь в бахроме завес

окутавшего дыма.

С рабочего тоже не спускают глаз —

рабов не бьем впустую.

Американцы придумали сонный газ,

пусть побастуют.

От газа умрете на пару недель,

забудешь, небось, про бунты,

потом воскресят и тяни канитель —

иди к буржуям в табун ты.

Мало лететь, в самолеты сев,

надо бить, да не мимо.

Вяжи работу О. Д. В. Ф.

с силою Доброхима.

Чтоб нам не забыть свободную жизнь

во вражеском окружии,

эй, пролетарий, вооружись